Елена Степанова - Про котов и некотов

Через день-два я встретилась с упитанным хитроглазым посланцем, он передал мне увесистый свёрток, от которого вкусно пахло рыбой, и подмигнул: дескать, действуй. Мне, воспитанной мамой на чистых и светлых идеалах человеколюбия и бессребренничества, пришлось слегка переформатироваться, хотя это было неприятно. Я взяла рыбный свёрток, изобразила на лице нечто макиавеллевское и бодро зашла к Эмме Серафимовне. Села напротив, как равная, и сказала вкрадчивым голосом что-то вроде: мой папа, Геннадий Георгиевич, передаёт вам большой привет, он скоро сам будет здесь и обязательно вас навестит, а пока шлёт вам вот этот скромный презент – и протянула остро пахнущий пакет. Эмма Серафимовна оценила сей ход весьма благосклонно, изобразив на лице приятное удивление и даже умиление. «Ах, какая рыбка! – воскликнула она. – Ну конечно, я помню вашего папу, мне очень приятно, что и он тоже помнит меня. Как хорошо, что вы тоже здесь. Да, кстати, появилось место в шестом общежитии, в такой-то комнате. Там живёт одна девушка, она скоро заканчивает аспирантуру. Характер у неё неприятный, она ни с кем не уживается, но вы попробуйте».

И я переехала в шестую общагу.

Девушку звали Лиля. Держалась она независимо, ходила быстро, говорила громко и отрывисто, и потому сначала я поверила словам коменданта. Но прошло несколько дней, и стало понятно, что Лиля – мягкая и нежная натура, которая привыкла защищаться от мира внешней резкостью. И мы подружились. Вместе пили чай, рассказывали друг другу о себе, делились разными секретами. К ней как-то зашёл молодой человек, который по её просьбе перевёл тексты нескольких песен Патрисии Каас. Певица была тогда очень популярна, все её слушали, а французский мало кто знал. Звали этого парня Володей, был он крупный, какой-то то ли несобранный, то ли неуклюжий, то ли стеснительный, но чем-то вызывал симпатию. И когда через несколько дней я встретилась с ним в коридоре, то, сама себе удивляясь, пригласила его к нам на чай, чему тот обрадовался.

С этого момента наши отношения с Володей стали развиваться, а примерно через год мы решили пожениться. Намерения наши были самыми серьёзными, мы подали заявление в Куйбышевский ЗАГС, но пришлось ждать несколько месяцев, когда подойдёт наша очередь зарегистрироваться. Эмма Серафимовна пошла нам навстречу и выделила маленькую комнату ещё до бракосочетания, сказав: «Смотрите, чтобы поженились, а то скажут, что я поощряю разврат». Мы клятвенно обещали.

О, как мы радовались отдельной комнате! Я смастерила какие-то сложнодрапированные шторы, чтобы хоть немного украсить скромное жильё, где-то мы нашли убогий холодильничек без морозильной камеры. Толку от него было мало, но кое-какие продукты там можно было недолго хранить. Всё-таки это был какой-никакой, но свой холодильник. На кухне стоял большой общественный, однако оставлять там продукты было чревато: они постоянно пропадали.

В общежитии время от времени появлялись уличные коты. (Нет, не подумайте ничего плохого про уличных котов: это не они воровали продукты из общественного холодильника!) Я не обращала на котов особого внимания, да и непонятно было, то ли они чьи-то, то ли ничьи. Всегда находилась сердобольная душа, обычно девушка, которая их подкармливала, и всегда находился их гонитель, обычно парень, который в прямом смысле этого слова выпинывал непрошеных постояльцев. Проявления первого я видела сама, о втором только слышала от других – я бы не позволила пинать кота.

По отношению к животным можно судить о человеке, это как лакмусовая бумажка: жалеешь их, видишь в них своих братьев – ты гуманист, обижаешь, бьёшь, издеваешься – нравственный калека.

Только однажды, в виде шутки, я позволила себе высказаться о четвероногих грубо. Было это много позже аспирантуры. Моя знакомая попросила помочь её дочке. Девочка училась в шестом классе, им по русскому языку задали написать три текста в подражание «Вредным советам» Григория Остера. Пришлось экспромтом за несколько минут сочинить.

Не ходите, дети, в школу.

Ну зачем вам буквы знать?

Цифры тоже бесполезны

Для младенческих голов.

В слабой памяти, конечно,

Не задержится ничто.

Голова лишь разболится.

Ну а это вам на что?

Папа с мамою прокормят

Своё милое дитя.

Не ходите, дети, в школу,

Не теряйте время зря.

Если вы в трамвае сели,

Место заняли своё,

То зубами и когтями

Вы держитесь за него.

Рядом тут стоит старушка,