Алексей Курилко - Детеныши любви. Cборник лучших рассказов и эссе

– С чего бы мне плакать? – удивилась Лидия Андреевна.

Валерий Петрович пожал плечами.

– Вчера плакала.

– Извините, конечно… Это было вчера… Я требую…

Он вновь пожал плечами и сказал:

– Терминатор.

Помолчали. Она спросила:

– Я настолько страшная? Или я кажусь бездушной машиной?

Его лицо размылось в её глазах из-за подступивших слёз.

– Ну, вот же… опять… Я же объяснил, что из-за фамилии… Ты Шварц…

– Я помню, – всхлипнула она. – И помню, мы закурили… Едкие такие… сигарета…

– Не совсем сигарета… Ну, то есть, не с табаком…

Она нахмурилась, слёзы мгновенно, мистическим образом, высохли.

– Где вы взяли?

– Отобрал у Онупренко. Ещё позавчера. Ну не пропадать же! Да и тебя хотелось развеселить… Прости…

Она решила оправдать его.

– Уж лучше мы, чем дети.

Он кивнул.

– Потом мы пришли. Ты попросила меня сходить за мартини. Я честно признался, что денег нет. Ты сказала, что у тебя много денег. Тебе как раз сдали деньги на бассейн для лицея. Ты сказала, что я должен купить три бутылки мартини, две бутылки шампанского и целое ведро красной икры, что ты намерена раз в жизни устроить себе праздник, что ты двадцать лет отдала этому проклятому лицею…

– О Господи! – не скрывая ужаса, прошептала Лидия Андреевна. – Мы с вами пропили бассейн?

Он успокоил её улыбкой.

– Ну что ты! Я нашёл у тебя в баре полбутылочки коньяка и бутылку сухого вина… В холодильнике были маслины и сыр… Я убедил тебя, что этого нам хватит с головой… И этого нам, Лидия, действительно хватило с головой.

– Вообще-то я не пью… – зачем-то вновь повторила Лидия.

Он поцеловал её в лоб, она смутилась.

– Что было дальше?

– Ты потребовала, чтобы я остался на ночь.

Лидия почувствовала, что краснеет.

– Просто было уже поздно.

– Я отказался.

Лидия задержала дыхание.

– Ты сказала, что это приказ. Я сказал, что мы сейчас не на работе. И тогда ты сообщала мне, что я уволен.

Наступила долгая и тягостная для Лидии Андреевны пауза. Она заставила себя нарушить тишину боязливым вопросом:

– Я уволила вас? По причине?…

Он горько усмехнулся.

– Официальная версия – превышение своих полномочий и рукоприкладство.

– Вы меня… ударили?

– Да нет же. Вчера утром я дал пощёчину Яновицкому.

– Ах, да! – Она облегчённо и открыто вздохнула. – Инцидент с Яновицким. Да! Неприятная история. Мне звонила его мать. Разговор был тяжёлый. Вы же знаете, кто его отец? Я не хотела вчера портить праздник, но… Ваше увольнение – меньшее из зол… Они уважаемые люди…

– Лида! – Валерий Петрович отстранился и посмотрел ей прямо в глаза, – Лида, при чём тут его родители?! Она – депутат, он – замминистра, а сын у них – полный и законченный мудак! Мразь! Он же издевается над нами! Я терпел, сколько мог! Но терпение лопнуло! Мало того, что он вообще никого не слушает, но он нас и за людей-то не считает! Мы для него – обслуживающий персонал. Тебе самой не противно?

Лидия Андреевна поняла, что «неприятный инцидент» имеет более серьёзные корни, чем она предполагала.

– Что там у вас случилось?

– Ничего особенного. – Он встал и начал нервно прохаживаться по спальне вдоль дивана. – Мы проходили Древний Рим, заговор против Юлия Цезаря. То, что он сидит в наушниках, я игнорирую, но тут он кладёт ноги на парту. Делаю замечание раз, другой… Сволочь. Делает вид, что не слышит меня… А класс уже хихикает… И все наслаждаются унижением учителя… Я подхожу к нему вплотную и, сдерживаясь из последних сил, говорю: «Ну ладно, тебе не стыдно передо мной, не стыдно перед своими товарищами, но вот Виталина! Ты же с ней встречаешься. Она же может увидеть, что ты всего-навсего мелкий подлый хам, а не брутальный мачо, каким хочешь показаться. Или ты, говорю, уверен, что она считает такое поведение крутым?» А он вдруг на весь класс заявляет: «А я Виталину уже не трахаю! Теперь её трахает Новиков!» Все начинают ржать. А девочка в слёзы. Я… Меня аж затрясло. Я говорю: «Встань, мразь, и выйди из класса». А он встаёт… На две головы выше меня и говорит: «Сам ты – мразь». Я потерял контроль… Я…

– Так нельзя. Они хоть испорченные, но дети…

– Сукины дети. Именно в нашем лицее. Именно потому, что элитные детишки…

– Ну не все же…

– Не все! Бывают исключения. Которые они всем скопом затаптывают. Скоты! Я не говорю, что мы были святыми. Одного учителя могли не любить, другого терпели, третьего хотя бы уважали… Всяко было… Но тут какое-то презрение ко всем нам! Мы же для них не авторитеты, мы лохи для них, лузеры со смешными зарплатами и старыми автомобилями… У него же часы на руке дороже моей машины… Что ему мои знания? Он знает, что мир вокруг крутится для таких, как он и его родители, а мы этот мир будем крутить для них… Что им история? Она ему на хрен не нужна! Что ему Цезарь, если это не салат? Что ему Наполеон, если это не коньяк? Им насрать на всё! Завтра они станут помощниками депутатов, а послезавтра депутатами, мэрами и министрами с банкирами… Что им история? Все до них были идиотами, а они умные! Они всё знают наперёд, они «шарят»! Понимаешь?