Евгений Зиберт - Сценарий

Надо сказать, что идея ограбить какой-нибудь банк была не просто дурно пахнущая, но и попросту абсурдная! Тем не менее, допускаю, что подобные фантазии возникают у многих людей, сталкивающихся с финансовыми трудностями. И сегодня ночью, в моём сне тот самый Юрка, инкассаторский водитель, мой бывший одноклассник и друг, недвусмысленно мне намекнул, что денег на жизнь ему категорически не хватает! А тех, что мы ежедневно перевозим по всему городу, хватило бы вполне! И он даже готов ими поделиться, если я ему помогу! Вот и весь сон. Без каких-либо подробностей! Зато всё чётко и ясно.

Таня не дала Юрке возможности обсудить весь план, ибо я, по её словам, «застонал, как раненый» и был, естественно, разбужен. Но это не страшно. Судя по всему, сегодня меня с этим планом ознакомят. Вообще-то, Юрка – парень неплохой. Мы не только учились в одном классе, но и жили в одном доме. И, пожалуй, дружили.

Помню, в классе четвёртом он таинственным шёпотом предложил мне помочь в одном деле и, возможно, если бы я тогда отказался, он сегодня мне и не приснился бы… Но решение тогда было принято, и я всю ночь печатал на старой дедовской машинке его листовки. Надо отдать ему должное, – они были составлены Юркой лично и, что немало важно, достаточно грамотно. Листовки призывали народ ополчиться против кооперативщиков и пресечь их наглую, беспардонную деятельность! Вступали в силу времена перестройки, но, поскольку мы ещё носили пионерские галстуки, а на школьных пиджаках красовался значок с кудрявым Вовой Ульяновым, наше стремление следовать идеям коммунизма было, наверное, искренним.

И, несмотря на то, что еще в 21-ом году решением съезда РКП был создан НЭП, при котором все товары в основном были от кооперативов, наш народ был крайне озабочен их возрождением, и народный гнев уже выплёскивался через край. Мы всё это понимали и, возможно, даже сочувствовали. Иначе как еще объяснить организацию нашей с Юркой ячейки с загадочной аббревиатурой – ЮПП, что в переводе возводило нас в «сан» Юных Помощников Перестройки! Кстати, забегая вперёд, скажу честно, листовки не провисели и трёх часов.

– «А-а! Задело, значит! За живое-то!» – ликовал Юрка, когда увидел, что одна из листовок уже сорвана. Я же, потирая сточенный о железные клавиши палец, вяло улыбался.

Затея, конечно, как и большинство ребяческих идей, просуществовала ровно один день, но мы ещё долго гордились тем, что приняли участие в загадочной перестройке нашей страны!

Ещё, помню, что Юрка ни черта не понимал в английском! И я, составляя наши скромные диалоги, заданные англичанкой на дом, писал для него на бумажке ответы на английском русскими буквами. Мы стабильно получали тройки, как я понимаю, просто из жалости к нашему слабоумию, граничившему с ослиным упорством.

Нет, наверное, всё-таки в школе мы были приятелями. Ведь в силу какой-то своей особой прихоти, жизнь не преподносила нам никаких серьёзных бед с тем, чтобы проверить настоящие Дружеские чувства. Но и этого было вполне достаточно! А спустя двадцать лет, мы стали называть себя друзьями детства. И отношениями своими очень дорожили. Это нормально. Как у всех.

Я решил, что сам звонить Юрке не буду, дабы не вызывать у него немой вопрос, – какого чёрта я читаю его мысли?!..

Позавтракав, я зарядил стиральную машину бельём, которое, как мне казалось, мы собираем со всего подъезда, и решил попробовать начать генеральную уборку. Как ни крути, а возможность побыть одному, надо отрабатывать.

Это было неписаное соглашение, которое никем не обсуждалось. Мы с Таней никогда не делили своих обязанностей. Стирка, уборка, глажка или приготовление еды ложились на те плечи, которые кто-либо из нас самостоятельно подставлял. Так было проще. Никакого графика дежурств. Кто первым обнаруживал работу, тот за неё и брался. Кому было лениво, ласково просил другого, а другой, как правило, не возражал. Мы оба знали меру, и разногласий или споров на эту тему никогда не возникало. Что ни говори, а понимание между нами было, как у Борменталя с Преображенским во время операции.

Начать я решил с кухни. Эта территория, как и во всех квартирах, требовала наибольших усилий. А когда самое трудное позади, можно дальше и не продолжать… Сказать, что вот кухню я отдраил, а тебе, Танюша, осталось в комнатах пропылесосить, да полки протереть. Впрочем, я знал, вылизав кухню, я, несомненно, подхвачу вирус небывалой чистоплотности и попытаюсь до прихода жены навести марафет во всей квартире. А потом с гордостью ходить и обращать ее внимание на всякие мелочи, типа: