Константин Росташ - Твой дом – тюрьма

Следующая зоновская масть – это « козлы ». Так называются «добровольные помощники администрации» тюрем, зон и колоний-поселений при зонах. В эту масть входят завхозы, нарядчики, бригадиры, хлеборезы и прочие, приближённые к начальству осужденные. Следует заметить, что даже самые крутые зеки, – из числа тех, кто напрочь отказывается от прямых контактов с администрацией, – признают полезность козлов как посредников в переговорах с правоохранителями. Дело в том, что умный козел не только доводит до зековского сообщества указания администрации, но и сам принимает участие в разработке этих указаний, смягчая и корректируя самые из них глупые.

Слаборазвитые, послушные (и, как правило, хитрые) « шныри » занимаются обслуживанием, – стиркой и готовкой на отрядной кухне для пацанов и козлов, а, если дать пару-тройку сигарет, то и для мужиков. Кроме того, в обязанности шнырей входит уборка и мелкий ремонт барака, где их наставляет Витя Духота – хозяйственный мужик, чей голос имеет приличный вес в шурше смотрящего.

« Петухи » – это низшая каста (масть) зековского сообщества, имеющая статус неприкасаемых. Неприкасаемые делятся на два подвида – « рабочие » петухи и « нерабочие ». Рабочими считаются пассивные гомосексуалисты, обязанные «по масти» удовлетворять сексуальные потребности всех желающих. На услуги петуха установлена общезоновская плата, – пачка сигарет «Прима», – с которой не спорили ни петухи, ни их клиенты. Замечу, что, по нынешним временам, занятие проституцией – дело, как правило, добровольное. Исключения составляют тупые клептоманы, постоянно «порющие бока» (ворующие из тумбочек соседей, крысящие с общака) и не реагирующие на уговоры, увещевания и даже на физические наказания в шурше.

Нерабочие петухи – это, по идее, единственная категория зеков, « с которых спрашивают как с понимающих за вольнячие дела ». А спрашивать и наказывать их есть за что. Почти все нерабочие петухи безусловно виновны в совершении мерзких, жестоких и бессмысленных преступлениях. Все они «дети оперчасти», которая защищает своих внештатных сотрудников от психологических потрясений и физических травм. Именно из-за нежелания шурши портить отношения с оперАми, реальные извращенцы и уроды избегают « наказания членом », или вообще умудряются « пропетлять от петушатни ». Между тем в повседневной жизни нерабочие петухи не расслабляются. Шурша, вынужденно отказавшись от физического насилия, направляет их на уборку прибарачных локальных участков («локалок» ) и туалетов, чистку канализации и другие грязные работы.

В соответствии с Понятиями, « все мусора – естественные враги зеков ». В зависимости от удалённости «масти» от сферы интересов правоохранителей, определяется её « порядочность ». Таким образом, самой порядочной мастью считаются мужики и пацаны (во всяком случае, формально, пока не доказано обратного); тогда как козлы, шныри и петухи относятся к непорядочным (и тоже, с оговорками).

Ещё одна непорядочная масть – это « барыги ». То есть, менялы, занятые куплей-продажей и обменом разного рода бытовых ценностей, – как разрешённых на зонах (чай, сигареты, зубная паста и т. д.), так и запрещённых (вроде водки, наркотиков и так далее). Деятельность барыг связана с несанкцинированными передвижениями по зоне, чреватыми контактами с линейными прапорщиками, операми, режимниками и прочими представителями администрации. Несмотря на непорядочность барыг, их полезность понятна каждому. Поэтому честный, умеющий «крутиться» барыга всегда пользуется у зеков заслуженным уважением и поддержкой.

Как это ни странно может показаться, но « жизнь по понятиям » облагораживает зеков. В том смысле, что сдерживает, дисциплинирует и направляет зековские мысли в безопасное русло.

Проявляя повальную толерантность, зеки искренне не приемлют антисемитизм и ксенофобию, межпарийные и межконфессиональные дрязги, и прочую, никому не нужную антиобщественную активность. Украинские националисты и немногочисленные сторонники «Руськово мира» держат свои политические симпатии при себе, а потому не конфликтуют. Исторические и политические дискуссии, возникающие время от времени на бараке, проходят без перехода на личности и в рамках парламентского лексикона. Основная масса зеков в них не участвует, воспринимая подобные диспуты как нечто познавательное, интересное и даже развлекательное, но не имеющее прямого отношения к реальной жизни.