Ростислав Тиссен - Гавайская рубашка

– А ты учишься? – задал встречный вопрос Боря. Он не хотел много о себе рассказывать. Это стало ясно после его ответов. Судьба, как после всё-таки узнал Рома, была тяжёлой, и делиться с кем-то пережитым ему не хотелось.

– Да

– На кого?

– На экономиста

– Востребованная профессия. Будешь хорошим специалистом – будешь хорошие деньги зарабатывать.

– Да ну их нафиг! Мне б сейчас поднакопить немного, доучиться и в Питер свалить.

– А там что?

– А там музыкой заниматься.

– Тогда зачем ты на экономиста сейчас учишься?

– Да семья у меня, счетоводы, – Рома сказал эту фразу, глядя в пол и с подтекстом «Как вы меня достали», но всё же улыбаясь. Ведь он любил вою мать и перечить ей не мог.

– Ну тогда понятно. Мама значит заставила

– Ага

– Правильно делаешь. Валить отсюда надо. Я бы сам давно свалил, да дочка у меня тут. И так её мать к себе забрала, видимся редко, а уеду так совсем видеться не будем, – на время рассказа о своей нелёгкой доле, БГ перестал настраивать гитару и положил руки на неё. – Ты главное не позволяй никому себя сломать, если хочешь по жизни заниматься музыкой. Сколько раз мне говорили: «Ты поёшь плохо», «Голоса у тебя нет», «Это не так играешь», «Тут аккорд не так берёшь»; я на всё забивал и всё равно пел и играл. Главное – в душе музыкант, а остальное всё фигня.

– Согласен, – лишь только вставил Рома. Тут и говорить было нечего.

– Мне два пальца сломали на левой руке, и ничего, играю. Зарабатывать то надо как-то. За то любимое дело хлеб приносит.

– А мне хоть руки сломают, да хоть помру – всё равно играть буду, – рассмеялся Рома и его смех слился с гитарой, на которой тут же заиграл Боря и запел:

Этот поезд в огне и нам не на что больше жать.

Этот поезд в огне и нам некуда больше бежать…

Рома взял свою гитару и положил её на ногу поставленную, на диванчик. Он быстро подстроился под Борю и запел с ним вместе:

Эта земля была нашей, пока мы не увязли в борьбе.

Она умрет, если будет ничьей, пора вернуть эту землю себе.

Услышав пение, тетя Лера с сигаретой в зубах вошла и встала на порог, что бы лучше их слышать. Она тоже хотела подпеть и шептала губами слова песни. Протрудившаяся на кухне этого кафе 7 лет, она знала многие песни, а уж если Боря так часто поёт Гребенщикова, то тогда тем более.

Вечером этого дня, напоследок, они вместе спели «Поезд в огне», и под шум аплодисментов, оставшихся на момент ухода музыкантов, посетителей Боря сказал: «Иди, такси вызывай». Больше сегодня в зале кафе они не появлялись. Рома попросил такси заехать со двора и, попрощавшись со всеми, кто был из персонала, вышел с Борей через заднюю дверь. Они сели в ждущий их красный автомобиль, и шофёр развёз их по домам.

VII

Любовь. Самое прекрасное чувство на Земле. Кто не познал его и не вкусил плод любви, тот живёт неполноценной жизнью. Самая первая любовь – материнская. Грех матери если она не любит своего ребёнка. Слава Богу, у Ромы была любящая и понимающая мать, и когда она узнала, что он играет в кафе, её первый вопрос был «Аплодировали?». «А как же учёба?» – спросила она, но Рома её убедил, что он временно в кафе и вечерние песни никак не повлияют на знания, тем более что в училище их не давали.

Начинался третий, последний курс. В первый учебный день гавайская рубашка пересекла порог уже надоевшего учебного заведения. Всё было так же, как и три месяца назад: толпа, крутящаяся на первом этаже, знакомые лица, дежурные в фойе.

Каждый день на первом этаже, в фойе, рядом с вахтой, стояли двое дежурных из числа учащихся. Они менялись на протяжении всей недели, то есть за 6 учебных дней из определённой группы должны были отдежурить 12 человек, потом с понедельника заступала на пост другая группа. Так уж сложилось, что первой дежурной группой в этом семестре была группа параллельная Роминой – Ф-32, так как он сам был из Ф-31. Всё бы ничего, да вот только со знакомой девушкой из параллельной группы стояла «прекрасная незнакомка», маленькое, голубоглазое прелестное создание со светло русыми волосами до плеч. Её одежда была чем-то сродни школьной – белый верх, чёрный низ. Вообще в училище предоставлялась свобода в плане выбора одежды, но видимо в первый день, да ещё из-за дежурства, она решила одеться именно так. По ней было видно, что она чего-то стесняется. Это ещё больше притягивало Рому, и он встал у окна напротив неё. Порой их взгляды встречались, но ненадолго. Раздавшийся звонок на первую пару заставил всех толпившихся, в том числе и Рому, промчаться мимо дежуривших и разбежаться кому в правое крыло, а кому в левое. Он прошёл мимо неё, бросив последний перед уходом взгляд в глаза: на высоких каблуках она была немного ниже его. «Красивая девушка», – подумал он про себя и поймал себя на мысли, что с ней нужно обязательно познакомиться.