Сергей Глазков - Баба Яга против Агента 00. Продолжение

– Вы что-то хотели у нас заказать? – поинтересовалась она.

– Да! – недовольно произнёс Илья Муромец.

Она сочувственно вздохнула, промокнула краем платка сухие глаза и горестно произнесла:

– Отпевание?

– Да! – подтвердил богатырь.

– Кого? – слезы так и не появились на её глазах, хоть она усердно тёрла их платком, но лицо приобрело скорбящий вид.

– Того, кто эти плакаты про Илью Муромца написал и на его позор во дворе выставил.

Женщина удивленно посмотрела на него:

– Что-то неправильно написано?

– Всё неправильно!

– Это вы ошибаетесь, молодой человек, – осуждающе произнесла она, – вот когда к нам прибудут мощи этого святого, вы сами в этом убедитесь. Сами сможете прикоснуться к ним, пожертвовав на благо православной церкви немного денег, и получить божественную благодать.

– И сколько пожертвовать?

– А сколько не жалко. От тысячи за одно прикосновение. Чем прикоснётесь, то и вылечите.

– Хорошо если гайморит у человека, а если геморрой? – вставился ехидно Леший, – тогда чем, Ильюшенька, к тебе прикладываться будут?

Это была последняя капля. Илья Муромец насупился и из-под лобья посмотрел на женщину:

– Значит, вы ждете прибытия святых мощей?

– Да.

– Ну, вот и дождались. Они перед вами. Сами пришли.

Женщина перекрестилась. Леший полез во внутренний карман и извлёк из него фотографию, на которой была изображена рака с лежащими в ней мощами Ильи Муромца.

– Вот!

Он протянул фотографию женщине.

– Можете сличить. Похож?

– Не богохульствуйте, молодой человек, – перекрестила она его.

– Это я богохульствую? – возмутился богатырь, – это у вас сплошное богохульство. Вижу, что не ладное творите. Что ж это вы из церкви дом по оказанию платных услуг устроили?

Он развернулся и, чтоб все слышали его, заорал:

– Где батюшка?

– Не кричите! – вдруг резко произнесла она. От смиреной служительницы культа не осталось и следа, – вы только посетителей разгоните.

– Лучше уж говорите: клиентов, – уточнил Леший.

– Где батюшка? – грозно повторил богатырь.

– Сейчас позову, – и она быстренько исчезла за какой-то невидимой дверью.

– Вот шалавы! – возмутился Илья Муромец, – что удумали! Меня за деньги на всеобщее обозрение выставлять! Это же не обозрение, а настоящее оборзение выходит! Срамота, да и только!

Из боковых дверей иконостаса появился солидного вида священнослужитель. Он с подчеркнутым достоинством подошел к компании:

– Слушаю тебя, сын мой?

– Это я тебя слушаю, презренный? Кто тебе дал право творить такое безобразие?

Батюшка покачал головой:

– Это вы здесь безобразия устраиваете, сын мой. Если не прекратите, я вынужден буду полицию вызвать.

– Вызывай, – согласился Леший, – чего тянуть? Иначе он сейчас всю вашу богадельню разнесёт. По кирпичикам разберёт.

После этих слов священнослужитель сдулся, как пробитый шарик. Глазки у него забегали по сторонам. Он испугался.

– Тише, прошу вас! Не нужно скандала. Мы всё уладим.

– Что уладим? – прижал его Илья Муромец к стенке.

– Не виноват я, честное слово! – начал оправдываться он, – я всего лишь актер и меня наняли на эту работу.

– Какой актер? – удивился Илья, – Какая работа?

И посмотрел на Лешего в поисках объяснения.

– Скоморох, значит, – сообщил Леший.

– Так ты не поп, а – ряженый! – возмутился богатырь.

Священнослужитель растерялся ещё больше, закусил губу и замолчал.

– Если будешь играть в молчанку, – вставился Леший, – он тебя пришибёт, честное слово! Он такой.

Священнослужитель посмотрел на бабу Ягу, Кикимору и Вовку. Последние кивнули головами, подтверждая слова Лешего. Он вздохнул и начал:

– Дело в том, что наш храм – не церковь вовсе. Здание даже не освящено. Это директор клиники решил совместить «приятное» с «полезным». Предоставить клиентам ещё один вид услуг и на этом заработать денег. Он обращался куда-то за разрешением, но ему отказали. Сказали, что кооператив не может быть церковью. Церковь создана для духовных потребностей человечества, а не материальных. А мне всё равно. Мне здесь очень хорошо платят. Больше, чем в театре. Да и совесть у меня чиста. Отпеваю я ведь от чистого сердца.

– Коллега, значит! – усмехнулся Вовка.

– За откровенность я тебе прощаю, – произнёс Илья Муромец, – но если в следующий раз я приду и застану тебя здесь, пеняй на себя!

– Спасибо! – поблагодарил его актёр, поклонился и быстро ретировался за картонный иконостас.