Марина Царёва - Дворняжка моей мечты. Дневник неопытной хозяйки

Позже мой супруг, не такой сентиментальный, выразил некоторое удивление по поводу моего обнимания с бродячей собачугой:

– У неё по-видимому, полно блох! – добавил он, поёжившись.

– Собачьи блохи на людях не живут! – парировала я.

Итак, наша собака оказалась добрым, очень благодарным существом: за несколько вкусных косточек она нас почти уже любила! Не так уж много вкусного видела она за свою недолгую пока, но уже полную лишений собачью жизнь. Но, увы, она не считала ещё нас своими хозяевами. Проводив нас до ближайшего перекрёстка, она побежала обратно к посту охраны. Какой-никакой, а всё же дом… В этот раз нам не удалось уговорить её пойти с нами, наша собака была очень осторожной. Свой новый дом ей ещё предстояло узнать.

Глава 3. Наша тихоня

Знаете, сколько стоит хорошая собачья будка: с утеплением, с двумя «комнатами», такая, в которой собака может пережить нашу сибирскую зиму? В общем, это цены, которые нас бы крайне расстроили. Но мы даже испугаться не успели, как такую сказочную будку нам подарили добрые соседи! Одни будку подарили (она стояла у них без дела, поскольку три их овчарки жили дома!), другие – перевезти на грузовичке помогли, третьи – цепь закрепить.

Вот такая она, наша Индия – загородный посёлок супер-эконом класса. Здесь у нас полно житейских проблем и всякое бывает, конечно. Но когда, например, у соседей на конюшне жеребёнку понадобилась срочная дорогая операция – 50000 руб. собрали за сутки. Кстати, на этой самой конюшне мы взяли чудесное пахучее сено, которым и устелили оба отсека просторного собачьего дома. Мы-то с мужем собирались напихать в будку всяких там ковриков, но слава богу, нас вовремя предупредили, что все эти тряпочки за неделю впитают кучу влаги и задубеют на морозе. Сено, только сено!

Итак, нашу собаку ждал элитный собачий дом, и мы, счастливые, что так всё быстро устроилось, взяв поводок, отправились за нашей красавицей.

Занночка, в новеньком малиновом ошейничке, который накануне она послушно дала на себя надеть, очень обрадовалась нам, заплясала в надежде на угощение, которое тут же, конечно, и получила. И провожать нас, как обычно, побежала. Ровно до первого перекрёстка. На перекрёстке она решила с нами распрощаться, но тут я показала ей, что у меня для неё ещё есть кусочек вареного куриного мяска. Радостно проглотив новую порцию, трусиха тут же отбежала опять назад. Так повторялось до тех пор, пока всё мяско не было съедено. А в сторону дома мы практически не продвинулись. Вот такой осторожной была наша собака.

Вернее, была она запуганной: бедняжку много гоняли, и она почти постоянно демонстрировала позицию приниженности: ушки прижаты к голове, голова втянута, хвостик поджат. Позже я узнала, что шугали её не только люди, но и собственный папашка – наглый пёс Байкал то и дело на неё порыкивал. Так что чувства собственного собачьего достоинства у неё не было, как и голоса. Это была самая тихая собака, которую мне довелось встречать в жизни. Ни рычать, ни лаять, похоже, бедная, не умела. Еле слышный скулёж – всё, что очень редко издавало это забитое, но доброе, не озлобившееся существо. В основном же она молчала.

Итак, с помощью приманки нам не удалось довести трусиху до дома, поэтому при удобном случае я нацепила на неё поводок и, мягко уговаривая, потянула за собой. Не тут-то было. Занночка никуда идти не желала и легла на дорогу. Вдвоём с мужем мы кружились вокруг нашей собаки, которая не знала ещё, что она наша, уговаривая её пойти домой. Но тщетно. Если нам удавалось поднять её на ноги и пробовать тащить за поводок, она молча упиралась всеми четырьмя лапами, и казалось, что вот-вот мы задушим несчастную. Как только поводок ослабевал, упрямица ложилась.

Не зная, что предпринять, я растерянно посмотрела на мужа. Тогда он нагнулся, обхватил красавицу за тонкую талию и приподнял над землёй. Сюзанна застыла от неожиданности да так застывшей и поехала на руках домой. Она совсем не шевелилась: лапы вытянуты, глаза вытаращены. В глазах испуг и изумление, но и вместе с тем некое удовольствие. Вот, мол, как меня хотят, аж на руках носят!

Занночка наша была хоть и худенькой, но росленькой. Через какое-то время муж мой запыхался и остановился, чтоб отдохнуть, собаку поставил на землю. И тут я заметила, что та глазами ловит мой взгляд, и столько всего было в этих говорящих собачьих глазах: и вопросы, зачем она нам понадобилась, и надежда, что, может быть, мы её любим? Тревога: не собираемся ли мы её обижать? И предчувствие любви: неужели у меня будут настоящие хозяева? Я погладила взволнованную девочку по головке, пообещав, что всё будет хорошо, и муж снова её понёс.