Павел Гушинец - Мысли из-под фуражки

– Да на полигоне осталась!

– Собаку ловите – и на обследование! Всех контактных – ко мне!

Что тут началось! Сержанты на солдат ревут! Командир части на себе волосы рвёт! Из столицы команда проверяющих вылетает. На полигон целая бригада собирается с верёвками и кусками брезента – собаку ловить. Между делом обнаружился ещё один пострадавший, которого собака куснула В ПАХ! Как и первый боец, он свою травму скрывал и лечился народными средствами.

На следующий день бойцы приволакивают в медпункт чёрную дворнягу, которая скулит и огрызается.

– Эта? – спрашивает врач.

– Точно эта! – хором отвечают солдаты.

Собаку – на обследование. Бойцов – в изолятор. И только неспокойна душа у майора. Что-то ему во всей этой истории не нравится. Идёт он в палату к первому пострадавшему и начинает его расспрашивать.

– А собака большая была?

– Да обычная собака, по колено мне.

– А какой окрас?

– Рыжая, с чёрным хвостом. И уши чёрные.

Врач свирепеет и идёт к «бригаде охотников».

– Вы какую собаку мне притащили?

– Ту, что по полигону бегала, – разводят руками солдаты.

– Так это же не та собака, которая бойцов покусала!

– Вроде, та, – мнётся сержант.

– Где собака? – рычит майор.

Слово за слово, и оказывается, что после второго укуса, солдаты медлить не стали и собаку из автомата завалили. Труп прикопали где-то на полигоне, а когда начался шухер – приволокли на обследование какую-то левую дворнягу.

Минут двадцать майор высказывал солдатам всё, что он о них думает. А потом загрузил в «буханку» пострадавших и расстрельную команду и повёз их на полигон.

Последующие два часа напоминали картину из какого-нибудь американского детектива. Поникшие солдаты ходят по заснеженному полю и ищут место последнего успокоения дворняги. За ними с каменными лицами два врача-офицера и сержант-водитель. Иногда группа останавливается. Солдаты мямлят:

– Да вроде, здесь.

И начинают копать. А снежок прошёл, скрыл все следы. Попробуй найди через две недели. Ходили несколько дней. Но тело невинно убиенной нашли и на экспертизу отправили. К счастью, бешенство не обнаружили, так что погибла псина совершенно зря.

А кого ещё полгода любили на каждом собрании? Правильно – майора медицинской службы. Ибо не усмотрел за свои клубом любителей животных.

Служба в армии по контракту – это очень важное и полезное для Родины дело. Особенно если ты вчерашний «пиджак» и все армейские премудрости типа строевой подготовки и пришивания шевронов только в фильме «ДМБ» видел.

Привыкнуть к особому режиму жизни в погонах очень трудно. Моя жена, например, так и не сумела проникнуться духом военного городка и становиться офицерской боевой подругой отказалась наотрез. Мол, у неё же маникюр и каблуки.

И у меня не раз возникал когнитивный диссонанс при виде того, что происходило в армии. Вот лишь один пример.

Приезжаю в пятницу вечером домой. А в субботу у меня день рождения. Любимая жена расстаралась: накрыла стол, купила вина и сидит напротив меня в полупрозрачном халатике, многозначительные взгляды кидает, видимо, подарок задумала.

Правильно говорят: нельзя заранее отмечать – примета плохая.

Только мы налили по первому бокалу – звонок!

– Старший лейтенант Гушинец, в течение часа явиться в расположение части!

– Где горит? – спрашиваю я.

– Разговорчики! – рычит телефон. Но снисходит до ответа: – В медицинский пункт части с признаками острой респираторной вирусной инфекции поступил капитан Гоглидзе.

– Ну и зачем по такому делу меня в часть срывать? – наглею я. – Что, ОРВИ капитана Гоглидзе до понедельника без эпидрасследования не потерпит? Я понимаю, если бы сотня солдат заболела. А тут одни капитан. Да ещё с таким банальным диагнозом.

– Ты офигел, лейтенант? – удивляется трубка. – Капитан Гоглидзе три дня как прибыл из отпуска, который проводил на исторической родине у родителей, а именно в Грузии.

– Вот, блин, – расстраиваюсь я. Придётся ехать.

Поясняю: было это в ту тревожную весну, когда с востока, из монгольских и китайских степей, наступала на Европу волна то ли птичьего, то ли свинского гриппа. И посему было постановление: всех заболевших, прибывших из стран, по которым этот грипп ходит, изолировать и проверять нещадно, до посинения. А Грузия числилась в списке опасных стран.

Делать нечего. Собираюсь. Жена ворчит.

– Вот куда ты поедешь на ночь глядя?