Андрей Петрик - Свинская история, или Приключения Рюхи и Тапы

Волктяжело вздохнул и посмотрел на Лису исподлобья.

– Ты, Липа, прости меня, если что не так. И если тебя когда обидел – тоже прости.

Треск, донёсшийся с улицы, заставил его замолкнуть. Липа кинулась к окну и увидела, как что-то большое и на самом деле квадратное ломится в калитку, в которую явно не пролазит. Существо повторило свою попытку ещё раз, и тут Липа, хотя и было страшновато, не выдержала. Отпихнув Сергея, она выскочила во двор и, уперев лапы в бока, грозно закричала:

– Куда прёшь, идол?! Вот только сломай мне калиточку! Я тебе мигом все углы позагибаю! Уноси ноги, пока цел!

В том, что у квадратного есть ноги, Лиса вообще-то сильно сомневалась. И тут квадратный голосом Медведя сказал:

– Куда это я пойду? Мне к тебе надо… Вот только в калитку я не пролазию.

– Михалыч, это ты? – раздался голос за спиной Лисы.

Липа обернулась и увидела Сергея, который, сжимая в лапах топор, осторожно выглядывал из сеней.

– Я, а кто ж ещё?

– А чего это ты… А что это у тебя…

– Картина это у меня. Я ею на ярмарке торговать буду! Видали, какая огромная? Аж в калитку не пролазит!

– Ты повернись боком и – вперёд! – посоветовала Липа. – Боком-то пролезет.

– Ежели я повернусь боком и пойду вперёд, – начал Медведь, – получится, что я пойду вдоль забора, а мне надо…

– Оставайся там, – перебила его Лиса. – А мы сейчас соберемся и к тебе выйдем.

– Вот видишь,– сказала она Сергею,– любое непонятное явление…

– Это Медведь с картиной! – закончил за неё Сергей.

Лиса засмеялась:

– Ладно, ладно, положи топор на место и бери рыбу.

Через минуту все собрались вместе: Медведь с картиной, Лиса с платками и Волк с рыбой.

– Присядем на дорожку, – сказала Лиса.

Сергей тут же с готовностью приземлился на тропинку. Несмотря на то, что вёдра ему пришлось нести всего ничего,дышал он тяжело.

– Липа, послушай, – зашептал Волк, – ох и тяжелые они. Сюда-то их Михалыч очумелый пёр, а мне до ярмарки не под силу будет.

– Тихо! – велела Лиса. – Я как раз об этом думаю.

– Хватит рассиживаться! – подал тут голос Медведь. – Чего это вы там шушукаетесь?

– Сейчас пойдем, Мишенька! Просто мы тут с Сергеем поспорили, кто из нас самый сильный и выносливый, – невинно произнесла Липа.

– А что тут думать, – Медведь приосанился и расправил плечи. – Самый сильный – я! А значит, и самый выносливый!

– Тогда бери, Миша, вёдра с рыбой, и пойдём.

– А… а… – Медведь пытался сообразить, как так вышло, что его нагрузили рыбой, – а как же картина? Ведь лапы у меня заняты будут.

– Картину мы тебе на спину привяжем, – подключился Серый. – Вон она у тебя какая!

– Кто, картина?

– Да нет, спина! Сейчас верёвку принесу!

Вернулся он неожиданно быстро, и Липа с подозрением спросила:

– Где верёвку взял?

– Там… за домом.

– За домом?

– Ты не волнуйся, Липа, я всё бельё по кустам развесил, не испачкается!

– Ели испачкается – будешь перестирывать! – пообещала Лиса.

Она поглядела на посветлевшее небо и сказала:

– Надо спешить, а то опоздаем.

Картину приладили Медведю на спину, в растопыренные лапы сунули по ведру с рыбойи отправились в путь.

Глава 7

Лес, наконец, закончился. Солнце уже взошло и начало припекать не по-весеннему жарко. Впереди, насколько хватало глаз, тянулась просёлочная дорога. Первым шёл Медведь, нагруженный до предела и от этого косолапивший больше обычного. Следом поспешали Липа и Сергей. Время от времени Сергей обгонял Медведя, приседал, заглядывал ему в глаза, сочувствующе цокал языком и спрашивал:

– Что брат, тяжело? Ты уж потерпи, недолго осталось. Вишь, какое дело – все терпим.

Исполнив свой долг, он возвращался к Липе и принимался что-то рассказывать. Слушая в пол уха Сергееву болтовню, Лиса с интересом разглядывала картину, которую тащил Медведь.

Картина поражала размерами. Она была настолько огромна, что из-за неё выглядывали только кончики нижних лап Медведя да раскачивающиеся вёдра по бокам. Облупленная золочёная рама из морёного дуба нещадно колотила носильщика по пяткам. Практически всю поверхность полотна занимало грязно-голубое пятно, на котором выпукло выделялись непонятные белые кляксы. Края картины были щедро закрашены ядовито-зелёным, а понизу шла витиеватая надпись, которую, несмотря на все старания, Липа разобрать не смогла.Что было изображено на картине – тоже оставалось для неё загадкой.

– Миша, и как же это тебя угораздило?– спросила Лиса.