Василий Шарлаимов - Австралийский магнат

– Конечно, я не ахти какой знаток музыки, тем более позапрошлого века, – вдруг нарушил ночную тишину уже более спокойный голос моего попутчика. – Но вот если б ты пообщался с Артёмом, двоюродным братом моей бывшей жены, то он мигом заткнул бы тебя за пояс в любом самом изысканном музыкальном споре! Уж кто-кто, а Артём до мельчайших подробностей знал абсолютно всё и о современной музыке, и о музыке давно прошедших веков!

– Да я как раз и не претендую на лавры знатока в области музыкального искусства, – постарался оправдаться я. – А почему Артём знал? Он что, уже предстал перед Всевышним?

– Ну, не то чтобы совсем умер, – двусмысленно подмигнул мне Степан. – Но безвозвратно сгинул и невероятным образом заново возродился совершенно в иной ипостаси!

– Расскажи, Стёпа! – жалостливо попросил я, буквально сгорая от жгучего любопытства.

– Но это очень длинная история, – досадливо сморщился мой могучий друг. – Хотя, собственно говоря, у нас с тобой до рассвета ещё целая куча времени. Ладно, слушай! У моей бывшей тёщи была старшая сестра, Ирина Макаровна. В отличие от своей глупой младшей сестрички, тётя Ира всегда тянулась к знаниям и довольно хорошо училась в средней школе. Затем она закончила в Херсоне технологический институт и вместе со своим мужем, с которым обучалась на одном курсе, попала по распределению на Тернопольский хлопчатобумажный комбинат. Вскоре у счастливой пары молодых специалистов родился ребёнок, и им выдали ордер на отдельную двухкомнатную квартиру в новенькой многоэтажке. Так что когда мы с Любашей поженились, то моей законной половине было не очень сложно привыкнуть к жизни в совершенно незнакомом ей городе. Всё-таки совсем рядышком проживала её родная тётя Ира со своим очень добрым и отзывчивым супругом дядей Колей.

У сына тёти Иры, Артёма, с детства проявились необыкновенные музыкальные дарования. Когда мальчику исполнилось три года, ему на день рождение подарили маленькое игрушечное пианино. И малыш, неожиданно для родителей, начал наигрывать на нём пусть и простенькие, но достаточно-таки осмысленные мелодии. Его показали учителям музыки и те признали у ребёнка проблески неординарных способностей. И чудо-мальчик вскоре стал самым молодым учеником в местной музыкальной школе по классу фортепиано. Но восторженные родители никак не могли определиться, с каким именно инструментом их чадо должно покорить весьма взыскательный музыкальный мир. То Артём учился играть на фортепьяно, то на аккордеоне, то на мандолине, то на скрипке, то на виолончели. А чаще всего посещал занятия по игре на всех этих инструментах, только в разное время по тщательно разработанному «предками» расписанию. И самое удивительное, что по всем «фронтам» он умудрялся достигать значительных, я бы даже сказал, феноменальных успехов. Гениальный ребёнок не мог не нарадовать своими достижениями умилённых родителей и восторженных преподавателей.

Но мальчик был настолько перегружен занятиями, что практически лишился нормального безоблачного детства. Он с тайной завистью поглядывал на сверстников, лазящих по заборам, играющих в чехарду и гоняющих мяч на спортивной площадке во дворе его дома. Родители же с завидным постоянством таскали его на камерные концерты всех заезжих музыкантов, а по выходным возили в Киев на выступления гастролирующих заморских и отечественных знаменитостей. По вечерам перед сном, вместо сказок, мама и папа читали своему вундеркиндеру жизнеописание великих музыкантов и композиторов.

Но когда Артёму исполнилось четырнадцать лет, он вдруг решительно заявил своим витающим в облаках «предкам»:

– Хватит! Наигрался! Осточертело!

Он начал курить, выпивать, пропускать занятия и взял в руки обыкновенную шестиструнную гитару. В компании разношерстной толпы малолеток несостоявшийся гений принялся распевать в подворотне песни из репертуара «Queen», неумело подражая своему возлюбленному кумиру Фредди Меркьюри. Артём стал возвращаться домой очень поздно: то с разбитой губой, то с шишкой на лбу, а то и с основательным "фонарём" под заплывшим глазиком. Причём сам затевал ссоры и драки, а потом участвовал в них в незавидной роли пассивного статиста. Словно ему нравилось, чтоб к его интеллигентной физиономии «приложили» сильную и тяжелую мужскую рученьку.

– Господи! Он что, мазохист? – искренне ужаснулся я.

– Кто-о-о?! – удивлённо вытаращился на меня гигант и, вдруг, его голубые глаза озарились светом понимания. – А-а-а! Ну, да! Всегда был не против, чтобы добрые люди хорошенько «вмазали» ему по мордочке. Короче, из тихого, послушного мальчика Артём неожиданно превратился в строптивого, неуправляемого и взбалмошного подростка. Попытки же родителей вернуть сына на путь истинный моральными и физическими методами внушения, увы, потерпели полную фетяску.