Василий Шарлаимов - Австралийский магнат

– Да не канючь ты, Василий! – с укором покачал головой мой дородный поводырь. – Как говорят, на безрыбье и рак – рыба! Два года назад в Лиссабоне мы ночевали куда в более ветхом пенсау!

– Между прочим, вот такого живого «рака» ещё и найти где-то надо, – безвольно промямлил я и неожиданно встрепенулся: – Ой, Стёпа! Гляди! Вон там, слева, над крышей двухэтажного здания протянулась идеально прямая цепочка огней! Даю руку на отсечение, что это мост Arrabida! И точно! Смотри! Какой-то автобус по нему пересекает ложе реки Доуру! Так что если мы пойдем влево, то непременно попадем в центр города, где без труда найдем пристойную дешёвую гостиницу!

– Да на кой черт мне сдалась твоя жилистая костлявая рука! – эмоционально отреагировал на мою реплику Степан. – Из неё хорошего наваристого бульона и того сварганить навряд ли удастся! Проанализировав все детали пройденного нами маршрута, мой внутренний навигатор безошибочно определил, что это мост Freixo. А значит, чтоб попасть на Praça da Liberdade, нам нужно свернуть направо и пройти вдоль реки чуть более полутора километров. И не спорь со мной! Тот, кто служил во флоте, на суше вовек не заблудится!

– Да где же мне взять силы, чтобы спорить с таким упрямым ослом как ты! Я ведь даже не в состоянии передвигать мои опухшие от усталости ноги, – чуть не заплакал я от осознания моей полной беспомощности.

К моему величайшему удивлению великан не вспылил, а спокойно подошел вплотную, положил на мои плечи свои могучие ручища и проникновенно пророкотал:

– Не раскисай, Василий! Мужики мы, или не мужики. В наших телах накоплены огромные, неисчерпаемые резервы психической и физической энергии. Нужно только научиться вскрывать их и использовать для разрешения наших актуальных, насущных проблем. Ты ведь сам мне говорил: движение – жизнь, покой – смерть!

Я потрясенно взглянул на моего могучего, но простодушного друга. Мне померещилось, что эти слова сказал вовсе не он, а какой-то совершенно другой человек.

В какой-то момент мне почудилось, что два обильных потока приятной, теплой энергии хлынули через ладони Степана в моё опустошённое, оцепеневшее тело. Казалось, это неодолимое, жизненное тепло вытеснило из моей груди леденящий холод и тихо наполнило силой и мощью каждую клеточку моего переутомленного организма. Я невольно выпрямился, поднял голову и легко расправил мои поникшие плечи.

– Идем, дружище, – мягко проговорил мой попутчик. – Ещё немного и мы сможем расслабиться в мягких и уютных постелях.

– Идем, Стёпа, – дружелюбно улыбнулся я в ответ. – Это все-таки лучше, чем мерзнуть у порога какого-то старого заброшенного пенсау.

Мы свернули направо и направились по улице, которая, по мнению Степана, была параллельна руслу реки Доуру. Какое-то время мы бодро шагали по тротуару, но вскоре довольно-таки щекотливый вопрос стал тревожить моё неожиданно разыгравшееся воображение.

– Степа! Так это действительно правда, что твоя бывшая теща живет в гражданском браке с мужчиной, который на много её моложе? – напомнил я другу рассказанную им недавно историю. – Но ведь это же не реально!

– Живет! Ещё и как живет! – лукаво усмехнулся гигант. – Ещё восемь лет назад, за рождественским застольем, мой молодой тесть, охмелев от каховского коньяка, заявил, что в жизни не встречал такой горячей, пылкой и любвеобильной женщины. И его абсолютно не волнует разница в 17 лет между ним и его страстной возлюбленной. А ты говорил мне о каком-то мифическом Эдиповом комплексе!!! Как говорил великий русский поэт Пётр Чайковский в опере «Евгений Онегин»:

«Любви все возрасты покорны,

Она влияет благотворно,

Паду ли я стрелой пронзённый,

Иль мимо пролетит она!» – тягучим басом вдохновенно пропел Степан.

Однако что-то в моём кислом выражении лица ему явно не понравилось.

– Что? – с тревожной озабоченностью спросил гигант. – Не из той оперы?

– Нет-нет! – успокоил я «знатока» классической оперы и балета. – Опера то та, но вот акты – совершенно разные. И вообще-то, это слова Александра Сергеевича Пушкина, а Пётр Ильич Чайковский очень талантливо положил их на музыку.

– Я не могу тебе сказать точно, какие там между Пушкиным и Чайковским были акты, и что именно, и на что сверху положил Пётр Ильич. Я, к счастью, при этом не присутствовал и лично с этими гражданами знаком не был. Но звучат эти строки весьма актуально и современно, – процедил сквозь зубы задетый за живое Степан.

Минут пять мы лениво брели по неровным булыжникам кривой улочки то круто поднимающейся вверх, то резко спускающейся вниз.