Александр Саркисов - Акамедия

Дело в том, что Додик возмужал и не знал, куда приткнуть свое хозяйство. Сук в прямом и переносном смысле по понятным причинам на судне не было, и он присмотрел себе правую ногу второго механика.

Додик подкарауливал его на юте и, обхватив лапами правую ногу, совершал развратно-поступательные движения. Природа пустоты не терпит.

Докторша по-бабски его ревновала и по этой причине кобелька недолюбливала.

Лекарства, почти материнская забота и всеобщая любовь делали свое дело. Зина расцвела и похорошела. Рана на шее зарубцевалась, оскал стал больше похож на улыбку, а задница налилась и стала похожа на перезревший помидор сорта бычье сердце.

Территорию она изучала осторожно, ненадолго спрыгивая с рук докторши и обратно туда забираясь. Свободно и безбоязненно Зина чувствовала себя только на юте. Любила запрыгнуть на шпиль и наблюдать за происходящим вокруг.

Додик поглядывал на нее с интересом и недоверием и близко не подходил.

Кузьминична переживала, раньше все внимание было Додику, а теперь все крутятся вокруг этой бесстыжей Зинки. Кузьминична энергично провернула чумичку в лагуне с борщом и зацепила здоровенного мосла с брендюхами и разваренным мясом. Поправив поварской колпак, она вышла из камбуза на шкафут.

– Додик, Додик!

Тот не заставил себя ждать, подбежал, радостно помахивая хвостом, и уткнулся мордой Кузьминичне в коленки. Она бухнула мосол в собачью миску.

– Ешь, родненький, а вам всем вот!

Кузьминична энергично выставила перед собой дулю, видимо, имея в виду всех переметнувшихся к Зине.

Докторша с обезьяной на руках совершала променад по шлюпочной палубе. К ней подошел зам и попытался завести разговор:

– Так это, надо бы ей фруктов побольше, что ли.

Докторша на него и не взглянула.

– Сами разберемся.

Отношения у них были непростые, они все время выясняли, кто из них на судне нужнее. Дебаты, как правило, заканчивались с переменным успехом и всегда с переходом на личности.

– Ууу, дура целлюлитная! – угрожающе прошипел зам в спину гордо удаляющейся докторше, та негромко и беззлобно отправила его в пешее эротическое путешествие.

С каждым днем, преодолевая робость, Додик приближался к Зине ближе и ближе. И вот наконец наступил день, когда он смог подобраться к ней на расстояние вытянутого носа. Зина сидела на палубе, опершись на кнехт, и самозабвенно грызла голову только что пойманной рыбы. Додик осторожно подкрался по ватервейсу и высунул морду из-за кнехта. Зина вздрогнула, бросила рыбу с отгрызанной головой и заскочила на кнехт. Додик акулой кружил вокруг кнехта, поскуливая и пытаясь достать ее лапой, но обезьяна ловко уворачивалась.

После ужина обычно свободные от вахт собираются на юте покурить, потрепаться, забить козла, сыграть в шеш-беш или попытать удачу со спиннингом. Но завидев эту веселую карусель, занятия свои побросали – ни дать ни взять цирк бесплатный.

Неожиданно Зина прекратила игру и одним прыжком оказалась у собачьей морды. Она своими лапками-ручками теребила уши Додика и что-то, пощелкивая и потрескивая, говорила ему на своем обезьяньем языке. Додик, конечно, ничего не понимал, у него обильно текли слюни, он блаженствовал, ему чудились ангелы.

Видимо, решив, что клиент созрел, старая профурсетка грациозно развернулась, оперлась на локотки и задрала кверху зад, всем своим видом демонстрируя серьезность намерений. Додик, вытянувшись вперед, неестественно растопырив ноздри, похотливо вынюхивал Зинкину задницу, похожую на остывающий после извержения вулкан.

Бедный пес, имевший опыт интимных отношений только с правой ногой второго механика, растерялся. Окружившая их толпа подбадривала:

– Давай, Додик, давай!

Прелюдия затягивалась, тут вмешалась докторша:

– Вот же дураки здоровые! Они же несовместимые, собака – отряд хищников, обезьяна – приматов. Ничего у них получиться не может!

Многоопытный зам тут же возразил:

– Отряды-то разные, а семейство одно – млекопитающие.

И в ультимативной форме потребовал не мешать.

Кузьминична стояла к происходящему спиной и нервно теребила носовой платок, она переживала за питомца, как переживает мать за сына-неумеху в первую брачную ночь.

В толпе активно комментировали ситуацию.

– Закобелел наш Додик, гляди как за Зинкой ухлестывает!

– Да брось ты, еще сглазишь, опозоримся тогда перед эфиопами.