Джонатан Линн - Да, господин министр

– Ты, наверно, переутомилась, – с опаской повторил я.

– Нет! – завопила она. – Нет, нет, нет! Как я могу переутомиться, ведь я жена политика! Мне по должности не положено переутомляться. Я счастливая, беззаботная жена политика!

– Тогда что же ты делаешь на полу?

– Ищу сигарету…

– Посмотри в сигаретнице, – посоветовал я, стараясь сохранять спокойствие.

– Там пусто.

– Тогда прими валиум.

– Я не знаю, где он, потому и ищу сигарету. Джим, сделай одолжение, сходи за сигаретами.

Опять пытаюсь объяснить ей, что не могу отойти от телефона. Но Энни, как всегда, не желает ничего понимать.

– Послушай, – сказала она, – если ПМ (премьер-министр. – Ред.) действительно намерен сделать тебя членом этого проклятого кабинета, он позвонит еще раз. Или попросит тебя позвонить.

Боюсь, Энни никогда не понять всех политических тонкостей.

(Хэкер нервничал. Он был совсем не уверен в своем назначении, потому что сравнительно недавно руководил кампанией Мартина Уолкера за лидерство в партии против нового премьер-министра. Сейчас вопрос заключался в том, чувствует ли себя ПМ достаточно сильным, чтобы проигнорировать Джима Хэкера, или же в интересах единства партии будет вынужден дать ему приличный пост. – Ред.)

К концу дня я уже знал по своим каналам, что Билл получил Европу. Бедная старушка Европа! Билл не знает ни французского, ни немецкого. Собственно, он и на родном-то языке двух слов связать не может. Мартину, как и ожидалось, достался Форин офис [4], Джеку было отдано наше здоровье, а Фреду – энергетика.

Услышав об этих назначениях, Энни поинтересовалась, не достались ли кому мозги. Очевидно, она имела в виду министерство просвещения.

Итак, я – министр.

Сегодня состоялось мое первое знакомство с аппаратом министерства. Должен признаться, я потрясен.

Из канцелярии премьер-министра позвонили около девяти утра. Несмотря на бессонную ночь, мы с Фрэнком Визелом первым же поездом отправились в Лондон. С вокзала, схватив такси, – прямо на Даунинг-стрит, 10, где ПМ официально предложил мне возглавить министерство административных дел (МАД. – Ред.).

Весьма важный пост. Думаю, по меньшей мере восьмой или девятый в государственной табели о рангах. Правда, Мартин, поздравляя меня по телефону, не преминул напомнить, что МАД наряду с МВД считается чем-то вроде политической могилы и что ПМ, возможно, назначил меня туда не без мстительного умысла. Как бы там ни было, я твердо намерен у себя в министерстве поставить работу как должно и доказать премьер-министру, что меня не так просто загнать в угол.

Честно говоря, я рассчитывал на портфель министра сельского хозяйства, поскольку все семь лет пребывания в оппозиции занимался в основном этой отраслью и поднакопил достаточно интересных мыслей о ее дальнейшем развитии. Однако ПМ по каким-то необъяснимым соображениям предпочел вариант с министерством административных дел.

(В нашем распоряжении оказалась служебная записка постоянного заместителя министра сельского хозяйства сэра Эндрю Доннели, в которой он настоятельно советовал секретарю кабинета сэру Арнольду Робинсону не допускать Хэкера к сельскому хозяйству, учитывая его «чрезмерную увлеченность этими вопросами». Как видно из документов кабинета, сэру Арнольду удалось убедить премьер-министра в нецелесообразности назначения Хэкера на пост министра СХ. По словам сэра Арнольда, Хэкер «слишком много времени посвятил сельскому хозяйству и, похоже, проявляет к нему в известной мере нездоровый интерес». – Ред.)

После аудиенции на Даунинг-стрит, 10 мы с Фрэнком сели в служебный автомобиль и немедленно отправились в МАД. Там у главного входа нас встречали мой личный секретарь Бернард Вули – на первый взгляд вполне симпатичный молодой человек – и его помощник.

К моему удивлению, Бернарду уже было известно, кто такой Фрэнк Визел, хотя, когда мы вышли из машины, он назвал его Вейзелем, что всегда приводит Фрэнка в бешенство.

Пройдя по бесконечному лабиринту коридоров, мы подошли наконец к моему кабинету. Тут я заметил, что Фрэнк куда-то исчез. Меня успокоили: мол, о нем позаботятся. Ужасно милые, предупредительные люди!

Кабинет оказался довольно просторным: в глаза бросились большой письменный стол, длинный стол для совещаний со множеством стульев и небольшой кофейный столик в окружении нескольких кресел. Все достаточно безлико. Бернард сразу же направился к встроенному бару.