Ольга Мотриченко - Вершительницы судеб

Татьяна

Всё началось для меня с сильнейшего стресса. С таким трудом налаженные отношения безжалостно рушились, сначала понемногу, по камешку, потом рухнуло всё, едва не похоронив меня под обломками. И вот я, получив немало ушибов и ссадин от крушения стены личного счастья и устав от бесплодных попыток спасти то, что не подлежит спасению, совершенно неожиданно решила бросить всё и уехать из своего родного города Николаева. События развивались быстро. Звонок Ольге в Киев был краток:

– Мне очень плохо, можно я приеду?

– Мне тоже плохо. Приезжай, – был ответ.

И вот у меня в кармане билет на поезд на завтрашний день, мне предстоит сбор вещей и прощание с мамой. Кто знает, когда я снова вернусь в Николаев? Может быть, никогда.

Отрешённо глядя в окно вагона, я всю дорогу слушала размеренный стук колёс, изо всех сил стараясь ни о чём не думать, дабы не беспокоить соседей по купе несдерживаемыми слезами. Сейчас мне кажется просто нереальным то, чтобы я смогла снова вернуться к нормальной жизни.

В Киеве мне была не судьба задержаться надолго. Я ещё по телефону выяснила, что Ольга находится сейчас не в городе, а в селе, где у них был дом и огород. Следовательно, меня ждала ещё одна дорога. К счастью, я люблю ехать, хотя сейчас удовольствие от этого процесса приглушено произошедшими неприятностями. Мягкий автобус способствовал сну, но заснуть мне так и не удалось. Шутка ли – ехать без сопровождения туда, где ты не была ещё ни единого раза! Я очень не любила незнакомых мест. Надо было побеспокоиться о том, чтобы не проехать нужную мне остановку. А кто знает, где она? Но тревога моя была напрасной: к действительности меня вернуло громкое объявление соседа по креслу, что мы наконец-то прибыли в нужное мне село. Остановка, и Ольга в чёрном траурном платке. Видать, не одной мне плохо.

Ольга

Я очень обрадовалась, когда узнала, что ко мне приезжает моя лучшая подруга, с которой, увы, нас разделяют 600 километров украинских просторов. Дело в том, что ряд событий последней недели были далеки от того, чтобы называться радостными и жизнеутверждающими. Неожиданная смерть бабушки, похороны, доставшееся мне наследство и бурное выяснение отношений с родственниками, тоже претендовавшими на свою долю, и грозившими оспорить завещание, едва не довели меня до нервного срыва. Естественно, мне была просто необходима чья-то поддержка. Таня подходила для роли опоры как нельзя лучше.

После того, как мы выплакали друг другу все горести и беды, то пришли к единственно разумному решению: забыть о наших проблемах и наслаждаться жизнью, а именно теми днями общества друг друга, которые нам соизволила подарить Судьба. Но о Судьбе пока ещё не думал, поэтому мы просто окунулись в океан обычной сельской жизни.

Кто не знает, что это такое, счастливый человек. Для городского жителя покажется нелёгким испытанием усиленное трудовое воспитание в огороде, под палящим солнцем; вымоленные два часа отдыха, тратить которые приходилось не на лежание в гамаке или на пляже, а на походы на значительные расстояния в поисках целебных трав; обширные поля, полные слепней и пауков; лягушки в огороде и заросли Urtica diorica, именуемой в народе крапивой. Но во всём этом «удовольствии» был и свой плюс – это позволило нам забыть обо всех проблемах, ибо к вечеру мы обе валились с ног от усталости, и не было ни сил, ни желания поддаваться философским размышлениям о жизни и её несправедливости.

Татьяна

В первую ночь в селе мне приснился странный сон. Видела я какого-то парня, который якобы за мной пытался ухаживать и настаивал на отношениях, а я никак не могла определиться со своим ответом. Однако сколько я не пыталась, чётко восстановить утром в памяти увиденное не получалось. К тому же реальность быстро заставила меня забыть об этом сне – Олина мама влетела в комнату со своей командой «Быстро, девочки, вставайте!». Нас с Ольгой ждала та ещё работёнка – нужно было вывезти со двора упавшие и подгнившие яблоки. Всё бы ничего, только яблоня была не одна, а целых четыре, и яблок под каждой было не просто много, а очень много. Для этого неблагодарного дела требовалась исключительно мужская сила. Но за неимением оной геркулесами пришлось стать нам, двум маленьким и хрупким девушкам.

В то время как мы, выбиваясь из сил, закидывали лопатой ненавистные яблоки в тяжеленную тачку, соседский парень Вовка, которому эта тачка принадлежала, стоял над нами с видом надсмотрщика и всячески издевался, намеренно игнорируя наши намёки на помощь.