Константин Чубич - Гастролеры, или Возвращение Остапа

«Демонократичным» понравилось в большей мере работникам внутренних органов. Они смеялись, не понаслышке знакомые с формой государственно-политического устройства, в котором народ никогда не был и не будет признан в качестве источника власти.

– Соответственно, торг будем производить со сниженной цены, с последующим возрастанием! – аукционист, дабы подчеркнуть это, поднял свободную от мегафона руку. – Для упрощения проведения операций товарно-денежного обмена за единицу измерения принимаем валюту Соединенных Штатов Армении, если можно так выразиться – мировую денежную единицу всеобщего эквивалента.

Милиционеры посерьёзнели, поскольку закон о запрете валютных операций пока ещё не отменили, хотя «зелень» на «Привозе» уже обменивали в открытую.

– Итак, – автодилер одарил зевак честной, открытой пролетарской улыбкой, – к продаже заявлен лот № 1 – уазик в собственном соку марки УАЗ-452. Стартовая цена механического куря… пролетария… – поправился аукционист, за малым не подпортив репутацию механического сельского труженика, – сто одиннадцать у.е. Кто больше?

Жульдя-Бандя был рождён 11 марта и с трепетной нежностью относился к этой дате, считая своё появление на свет на рубеже тысячелетий знаковым событием.

Тут он увидел хозяина, который со словами:

– Ты шо робышь, гадюка! – пытался перелезть через борт, опасаясь, что желторотый юнец пустит с молотка его питомца, у которого, как выяснилось, огромные конкурентные преимущества перед зарубежными аналогами соответствующего класса.

– Спокойно, Ипполит. Возьми себя в руки, – Жульдя-Бандя подал знак, обозначающий полный порядок и контроль над ситуацией.

Мужичок оставил бесплодные попытки перелезть через борт своего механического питомца, но в руки себя взять так и не сумел. Он с волнением взирал за действиями неизвестно откуда свалившегося на его голову возмутителя спокойствия.

– Джентльмен справа от меня, средних лет, с будённовскими усами – двести долларов! Кто больше? – Жульдя-Бандя, как заправский аукционист, обвёл взглядом ротозеев. – Парень в клетчатой кепке Бени Крика, также справа от меня – восемьсот!

Хозяин уазика, наблюдая за стремительным взлётом стоимости своего детища, уже взял себя в руки, хотя цена ещё не переломила минимального критического рубежа.

– Тысяча двести! Господин с южной внешностью, предположительно кавказской национальности, раз! Ого! Полторы тысячи! – воскликнул аукционист, попирая неписаные законы торга, в которых тот может лишь констатировать, не дозволяя эмоциям вторгаться в процесс. Он весело подмигнул хозяину маленького Мука, цена на который неоправданно росла.

– Полторы тысячи империалистических долларов! Кто сказал полторы тысячи?! Кто сказал на папу рашпиль?!

– Я сказал! – честно признался невысокого роста мужичок с выразительным носом и ощетинившимися бровями.

– Мужчина слева, без вредных привычек – полторы тысячи империалистических долларов, плюс… кого?! Плюс годовалую тёлку, раз! Мужчина по правому борту, в штиблетах фабрики «Скороход» – полторы тысячи ненавистных американских долларов …и двадцатисемилетнюю «тёлку»…

Двадцатисемилетняя «тёлка», по правому борту, отвесила мужчине в штиблетах фабрики «Скороход» увесистую оплеуху, что вызвало бурные эмоции среди зевак. Это несколько сбило деловой ритм аукциона.

– Полторы тысячи империалистических долларов плюс годовалая телка, раз!..

Хозяин маленького Мука, не скрывая радости, кивнул аукционисту, подняв большой палец, что у проклятых североамериканских империалистов означало – всё о́ кей.

– Полторы тысячи империалистических долларов и годовалая тёлка, два! – аукционист обвёл присутствующих умилительным взглядом. – Полторы тысячи империалистических долларов, плюс годовалая тёлка, три! – он стукнул по кабине головастика… – Продано!

– Мегафон верни! – оборвал владелец рупора, стукая пальцем по часам на руке, где минутная стрелка уже давно пересекла оговоренную цифру.

– Я дико извиняюсь! – Жульдя-Бандя в последний раз окинул питомцев радушным взглядом. – Но в связи со срочным отъездом в Дели, на совещание по внедрению уазиков в качестве общественного транспорта как экологически чистых повозок к упряжи из вороных рикшей, объявляю аукцион закрытым!

Аукционист сиганул через задний борт сельского труженика и со словами: – Сенкью вери мач! – вручил мегафон владельцу. – Родина вас не забудет!