Софи Хард - Мой босс всегда сверху

– И когда же я успела тебя осчастливить?

– Это ты мне скажи, когда ты уже успела сбегать за кофе? Очень вкусный, кстати. Спасибо, подруга.

– Какой еще кофе?

– Карамельный фраппучино, если не ошибаюсь.

– Не покупала я тебе никакого карамельного фраппучино, – недоуменно бормочет Маринка, и я выпрямляюсь. – Ты где его нашла?

– На столе. На нем и имя мое написано. То есть это не от тебя гостинец?

– Не-а. Слушай, может, он отравлен? – высказывает предположение подруга.

– От кого же? – Приятное тепло сдавливает грудную клетку.

Я осматриваюсь, надеясь распознать в своих горе-коллегах таинственного ухажера, решившегося поднять мне сегодня настроение.

Вряд ли мой герой – Наталья Владимировна. Может, Коля? Кидаю взгляд на прогера и морщусь, когда он принимается ковыряться пальцем в зубах. Нет, надеюсь, не он. Леонид Одинцов – слишком стар. Юрик Антонов – слишком юн. У Артема Байкова только одно любимое занятие – пялиться на мои ноги, когда я прихожу в офис в юбке. Тогда кто?

– Доброе утро, Лиса-Алиса!

Перед моим столом появляется Вадим Крылов с четырнадцатого этажа. На лице у него кривая улыбочка, а за ухом спрятан карандаш, как новомодный атрибут, делающий его дерзким бэд-боем, хотя по натуре Вадик – добрый пудель, всегда придерживающий мне дверь и болтающий со мной на суперскучных корпоративах, пока коллеги постарше напиваются в хлам. Глаза у него карего оттенка, а волосы наоборот – золотые колосья пшеницы. Мне всегда было интересно: какие они на ощупь?

Наклонившись вперед, Вадик спрашивает:

– Как твое “ничего”, Смирнова?

– Понедельник. – Я пожимаю плечами. – Просто надеюсь выжить. А ты как поживаешь? Сегодня, случаем, уже не забегал к нам на этаж?

Я прищуриваюсь, подозревая, что именно он угостил меня кофе, а парень в свойственной ему мальчишеской манере широко улыбается и, подхватив со стола степлер, уклончиво отвечает:

– Ну, может быть.

– Может быть?

– Насколько тебе известно, я частенько к вам прихожу, Лиса-Алиса.

– И чем же мы тебя так привлекаем?

– Да вот чем-то привлекаете. У вас здесь места побольше.

– Ну да. – Я робко улыбаюсь и делаю глоток кофе, не отрывая взгляда от Вадика. – Почему бы тебе не признаться, что…

– Насколько я помню, рабочий день уже начался, – перебивает меня тот самый низкий, бархатный голос, от которого внутренности скручиваются в узел. Воздух наполняется запахом его древесного одеколона. Начищенные до блеска ботинки твердо отстукивают ритм. Я цепенею от стыда, а Вадим едва не роняет на мой стол степлер, когда Воронцов проплывает мимо.

Приветствием он нас не удостаивает.

– Смирнова, – на ходу зовет начальник.

Как застуканная в курилке старшеклассница я подрываюсь с кресла.

– Да?

– В мой кабинет через две минуты.

– Хорошо, Дмитрий Михайлович.

– А ты, – мужчина оборачивается уже на пороге аквариума и бросает на Вадика равнодушный взгляд, – займись делом, иначе уволю.

Вот тебе и прекрасное начало рабочей недели.

Я захожу в кабинет, прихватив блокнот. Воронцов что-то печатает на своем ультратонком ноутбуке, сосредоточенно хмуря брови. Я уже не первый год работаю его секретаршей, но все никак не привыкну, что мой начальник – один из самых красивых мужчин, что мне доводилось видеть. Молодой, высокий и с чертовски пугающими глазами, прожигающими насквозь. Каждый раз в великолепном костюме, белой рубашке с черным галстуком. Непослушные волосы, идеально выбритый подбородок, дорогущие часы на запястье…

Мы работаем в одной компании, но от жизни получаем совершенно разные подарки. Классовая иерархия, от которой никуда не деться.

– Присаживайся, – предлагает он, не отрываясь от монитора. – Дай мне несколько секунд, и я в твоем распоряжении.

В моем распоряжении? Я еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться в голос.

Осматриваю знакомые стеклянные стены и шумно выдыхаю. Из огромных окон открывается шикарный вид на город. Так бы и сидела на диванчике и рассматривала крыши зданий, тонущих в утренней дымке.

– У нас с тобой проблема. – Воронцов захлопывает ноутбук, из-за чего я дергаюсь, едва не выронив блокнот.

– Проблема?

– Да.

Мужчина поднимается с кресла и ленивым движением ослабляет галстук, словно тот его душит. Я же сглатываю, не представляя, о чем идет речь.

– Какая проблема, Дмитрий Михайлович?

– Списки компаний.

– Списки… компаний?

Чувствую себя умственно отсталой идиоткой.