Мистер Взахлёб - Соседка сверху

***

POV Кирилл

***

Нет. Он не собирался подниматься на другой этаж и кричать на того, кто шумит в квартире сверху. Он не собирался терять самообладание после всего лишь недели жизни на новом месте.

Он собирался сделать дзен-дыхание и забыть о шуме…

БАНГ!

О, чёрт возьми, нет.

Кирилл Журавлёв оторвался от коврика для йоги и сунул ноги в тапочки у двери. Сверху раздался крик и ещё одна серия топающих и стучащих ударов, от которых задребезжал светильник над головой.

Зарычав, Кирилл распахнул дверь и ворвался по единственной лестнице на следующий этаж многоквартирного дома.

У двери он услышал высокий женский смех как раз перед тем как постучать – возможно, слишком сильно – одним кулаком.

Смех прервался, и через мгновение раздался звук шагов, приближающихся к двери. Затем замок повернулся, и дверь открылась.

Кирилл посмотрел в глаза цвета аквамарина.

Они смотрели на него снизу вверх, а под самыми густыми ресницами, которые он когда-либо видел, виднелись круглые щёки, усыпанные светлыми веснушками.

Лицо улыбнулось ему, и он моргнул, недоумевая, откуда в мире взялся этот ангел, который минуту назад издавал столько шума.

Боковым зрением он заметил цветное пятно и опустил взгляд, чтобы увидеть идентичное лицо в обрамлении идентичных волос, выглядывающее из-за бедра женщины.

Маленькое личико было точной копией лица женщины, которая стояла с рукой на ручке двери, хотя ребёнок был младше, по крайней мере, на два десятилетия.

– Привет, – женщина наклонила голову в одну сторону, занавес из тёмно-рыжих волос упал на плечо.

Взгляд Кирилла зацепился за волнистые пряди, и он сжал руки в кулаки.

– Вы можете вести себя потише?

– О, – она зажала между зубами потрясающе полную нижнюю губу, и её щёки приобрели оттенок розового, который Кирилл не мог определить. – Мы слишком шумим?

– У меня от вас лампочки дрожат.

Со стороны женщины послышалось лёгкое хихиканье, и взгляд Кирилла переместился на маленькое лицо.

Девочка издала короткий звук, когда их глаза встретились, и зарылась лицом в бедро женщины. Ручки сжали низ маминой рубашки.

По тому, как содрогалось маленькое тельце, он понял, что она всё ещё смеётся.

– Мне так жаль. Мы с дочерью занимались гимнастикой.

– Внутри? – он скрестил руки на груди, и его хмурый взгляд обрёл былую силу. – Разве это разумно?

На этот раз её глаза прищурились.

– Когда на улице идёт дождь, и мы не можем пойти в парк, чтобы потренироваться, то да, это разумно.

– Ну, в любом случае это слишком громко, – Кирилл сделал полшага назад, готовый бежать. Он не очень хорошо относился к другим людям, не говоря уже о женщинах с детьми-двойниками. – Надеюсь, что ситуация изменится.

Выражение её лица стало мягким, и она кивнула.

– Я прошу прощения. Мы постараемся быть тише.

Прежде чем он успел возразить, что «стараться» – недостаточно, она отступила назад и закрыла дверь.

Через мгновение после этого замок с гулким лязгом щёлкнул, и Кириллу оставалось смотреть на цифры перед собой.

Ругаясь под нос на родном русском языке, он направился вниз по лестнице в свою квартиру.

Внутри он встал в центре основного пространства, совмещённой кухни и гостиной, и прислушался, хмуро глядя в потолок.

Было тихо. Он услышал серию обычных шагов с одной стороны, затем снова наступила тишина. Он оставался там, глядя в потолок, дольше, чем следовало.

Когда он очнулся, время над плитой показывало, что у него осталось всего двадцать минут, чтобы принять душ и успеть на встречу на арене.

Ворча под нос, он прошёл в ванную, принял душ, оделся и через девятнадцать минут был на улице.

***

На арене Кирилл кивнул в знак приветствия товарищам по команде и прошёл через здание к комнате для собраний.

Там он занял место рядом со своими друзьями, Кази Бхаттаром и Ульфом Ларрсоном.

Их одновременно приняли в команду в межсезонье несколько лет назад. Это способствовало быстрому развитию дружбы, несмотря на слишком разное прошлое.

– Как прошёл выходной, Кир? – Ульф поднял руку для удара кулаком, когда Кирилл занял место рядом с ним.

Кирилл только хмыкнул, заставив шведа ухмыльнуться. Не секрет, что он был немногословным человеком.

Парень, вероятно, сделал больше, чем следовало, когда столкнулся с соседкой сверху, но он был не в настроении повторять это для своих товарищей по команде.