Алексей Мягков - 7 футов над килем

– Где? – капитан повис лицом над картой, судорожно перебирая в кармане очки.

– Да вот же! – я щёлкнул ногтем. – Видите, здесь маленький островок? А вы через него курс проложили.

– Вот сволочь! – капитан шарахнул кулаком. – Это ж всё переделывать! А я же тушью всё нарисовал! Ой, горе-то, ой, горе! – запричитал он дьяконским басом.

– Горю можно пособить, – распевно заметил я. – У вас бритвенное лезвие найдётся?

Лезвие нашлось, и я, примерившись, стал аккуратно срезать с карты островок.

– Бром вглядываться не будет, – пояснил я, – а все островки на белом свете даже он не помнит.

– Ну и дела! – изумился капитан, когда от злополучной суши не осталось и следа. – Ты, сынок, часом не гидрограф будешь?

– Гидрограф, – потупился я.

– То-то я гляжу, как ты ловко с ним разделался! – повеселел капитан. – Лихой вы всё же народ! Если завтра всё сойдёт – угощаю тебя. Вы куда ходите?

– В «Мутный глаз», – доложил я название пивного бара.

– Это который «Нептун»? – уточнил капитан. – Значит так! – он уже командовал. – Завтра сдаю зачёт, – он кивнул на карту, – и снимаю тебя с занятий. Кто у вас начальник факультета?

Я попытался отклонить протекцию и объяснил, что, в конце концов, могу улизнуть и без помощи начальника факультета, но капитан желал, чтобы всё было устроено “в соответствии с хорошей морской практикой”.

На следующий день, когда мы играли на “Камчатке” с приятелями в “балду”, а преподаватель пытался привлечь наше внимание к неоспоримым преимуществам советской экономики, дверь распахнулась, вошёл капитан, огляделся, ткнул в меня пальцем и заявил эконому, что с разрешения начальника факультета забирает вот этого курсанта.

– Куда? – поражённый капитанским натиском, удивился молодой доцент.

– В «Мутный глаз»! – с моряцкой прямотой отрезал кэп.

Курсанты дружно заржали.

– Прошу разрешения? – я встал.

– Э-э-э-э! – начал было доцент, но капитан, не дожидаясь, пока этот длительный звук обретёт членораздельность, вытащил меня из аудитории.

Свежий человек, попавший ненароком средь бела дня в пивной бар «Нептун», или “в миру” – «Мутный глаз», обыкновенно поражался обилию синих курсантских воротников. Капитан тоже удивился.

– Ну и дела! – громко пробасил он. – А кто же на занятиях?

– Есть и такие, – заверил я. – Много нас, на всё хватает.

За столиком, куда мы присели, мужественного вида усатый пятикурсник прихлебывал пиво, изредка заглядывая в лежавшее перед ним секретное пособие по военно-морской подготовке. Он с уважением поглядел на тёмные, как старые пятаки, капитанские нашивки, покосился на мои курсовки и неторопливо отодвинул в сторону пол дюжины пустых кружек. Пятикурсник был крепок телом, невозмутим и сосредоточен. Задевая столики широченными бёдрами, проплыла официантка и, сонно щурясь, приняла заказ.

– Надо было бы тебя, конечно, в ресторан пригласить, – посетовал капитан, обмакивая в пиво солёный сухарик, – да вечером дружок приезжает из Москвы – заместитель министра морского флота, встретить нужно, посидеть, живых и мертвых вспомнить.

Он задумался, а я отметил, что про начальственного дружка он упомянул без малейшего хвастовства.

– Ничего, – сказал я, – и здесь хорошо.

Пятикурсник поднял глаза, поглядел на задумавшегося капитана, сунул за пазуху секретную книгу и дружелюбно улыбнулся. Глаза у него оказались трезвыми и внимательными. Через полчаса он уже вовсю руководил нашим скромным застольем: заказывал пиво, веселил анекдотами, уважительно именовал капитана – “мастером”, а мне обещал всяческую помощь и покровительство. Они с капитаном вспоминали свои плавания, иностранные порты, забавные случаи, экзотические напитки, у них нашлись общие знакомые; в общем, происходило отрадное братание поколений, но при этом общительный старшекурсник ни разу не позволил себе фамильярности. Я больше помалкивал – за границей мне бывать не приходилось, а рассказывать, как я с мокрым задом во время практики катал на Севере железные бочки, как-то не тянуло. И хотя капитан помянул молодечество, с которым я устранил зловредный остров с карты, этого было мало, чтобы конкурировать с бравым пятикурсником.

– Мастер, а не усугубить ли нам? – спросил усатый, когда капитан выцедил пятую кружку. Сколько пива булькало к тому времени в само́м усатом – не знал, наверное, даже он сам.

– Даю “добро” усугубить! – согласился капитан, но почему-то уже баритоном.

– Ласточка! – гаркнул курсант.