Александр Прокудин - Рижане и их окрестности

Если же представить Россию автономным космическим кораблем (а она все больше на него похожа), а остальной мир неким «космическим пространством», то нам в этой системе отведена роль шлюза.

Мы – страна, в которой надевают скафандры.

Некоторые в них потом так по миру и ходят – удивляясь, как все догадываются, что они русские. По кислородным баллонам, естественно. И это не обязательно акцент или майка с Путиным. Просто, когда дышишь не тем, что вокруг, а тем, что возишь с собой, не отпуская, это видно.

Национальный вопрос у нас – есть. В этом смысле одновременно существуют две Риги или даже две Латвии. Накладываясь друг на друга, как волны света разной длины, они создают общую картину, им самим со стороны не всегда видную. Рижане-русские и рижане-латыши – разные, не стоит строить иллюзий. Но вернее это так: когда они расходятся по семьям и телевизорам – они начинают быть русскими, латышами и прочими. Выходя же на улицы города, становятся просто рижанами. Я больше верю в такую национальность. Заодно это и вероисповедание тоже.

Люди везде одинаковые, скажет кто-то и будет прав. Но примерно также все жидкости в физике описываются одним уравнением. При этом одна из них вода, другая молоко, третья яд, четвертая топливо и так далее. У рижан свой химический состав, я настаиваю. Со своими уникальными характеристиками. Если их нагреть – они бурлят и кипятятся (но до взрыва дело никогда не доходит). Если нагреть сильно – испаряются, чтобы кристаллизоваться в какой-нибудь Ирландии. Если же запивать нами какой-то народец покрепче, общего вкуса мы не испортим, а скорее облагородим, добавив в букет чего-то совершенно своего.

Нас пробуют растворить и Восток, и Запад, и от этого всегда осадок.

Учитывая, что все мы на 75 процентов состоим из воды – сравнение легитимное. Некоторые жидкости не смешиваются или делают это на время и с трудом. Но при желании и хорошем врабатывании, можно соединить что угодно с чем угодно. Об этом говорят наши многочисленные смешанные браки и многое другое. Вот несколько фактов, это подтверждающих:

1. Тут говорят на двух языках, порой одновременно.

2. Название главной юрмальской улицы «Йомас» упорно склоняют, не зная, что в русском языке нет слова, чтобы его перевести. Йома – это волнистая линия на песчаном дне, которую оставляют после себя волны. И это не «он», а «она».

3. Архитектура, оставленная Риге немцами, выигрывает у архитектуры оставленной Советами. (Старая шутка: до Москвы от Риги 920 километров, до Питера 573, до Берлина двести-двести пятьдесят лет).

4. Шествие легионеров и гей-парад собирают у нас примерно равное количество участников. Что наводит на мысли.

5. Группу «Брейнсторм» под этим именем знают на Востоке и Западе. Но у себя дома они превращаются в «Прата ветру».

6. Рижский залив никогда не станет настолько глубоким, чтобы про него перестали шутить.

7. Рижский бальзам никогда не станут пить по целой бутылке за вечер.

8. В Латвии никогда не перестанут спорить, с кем лучше – с Европой или Россией.

9. Никогда не перестанут болеть за рижское «Динамо».

10. Никогда не начнут знать, как точно выглядит президент страны.

Если среди ваших знакомых нет рижан, я вам сочувствую. Прочитав данную книгу, вы это сочувствие утратите.

Но утрата не будет горькой – обещаю.

И еще, на всякий случай. Автор не претендует на тонкое знание человеческой натуры, общественных процессов и геополитических нюансов. Не ставит перед собой целью описать эпоху или оставить послание потомкам. Эти рассказы – всего лишь несколько кусочков паззла из картины мира одного единственного, субъективного, во многом предвзятого человека. Живущего здесь и сейчас, в Риге, на рубеже 20-го и 21-го веков. В семье с супругой Ольгой, детьми Данилой и Александрой и лучшей в мире кошкой Пенелопой.

Я наблюдал за ними несколько лет. Мы все работали в одном большом здании, в котором располагались: отделение банка, телефонная компания, клиника похудания, налоговое управление, стоматология, автоймойка, филиал Майкрософта, радиостанция и еще много чего. Конкретно они были из офиса хоккейного клуба.

Всегда в одно и то же время эту пару можно было застать за довольно плотным завтраком в большом общем кафе, куда ходили все. Они всегда выбирали один и тот же столик, садились и за едой беседовали.