Михаил Эдель - Чем вы недовольны?

Кутин спал. Тревожно, как перед судом в одиночной камере. Догадывался – Илона принимает какое-то серьезное решение.

– Бога нет, – опять разуверилась Илона. – Жизни нет. И не было. Моя жизнь – сплошные авантюры… Наживала, чтобы блистать. Перед кем? У кого хотела вызывать зависть? Что получила взамен рабства у Джейрана, Курбского?

Утром выкупалась, ещё раз примерила серьги, надела часы-браслет из Афин и приказала Моте:

– Летим в Москву. А вы… (Кутину) можете оставаться.

Мнимый муж не мог скрыть своего искреннего удовольствия.

Взятку, две тысячи, Панков запер в стенной сейф.

– Наглец! – проворчал начальник управления в адрес Тернюка и… вздрогнул. Услышал голос Иванова: «Чем ты недоволен?» Обернулся. Почудилось. Сел в кресло. С полминуты размышлял. Что делать? Ах, да… вызвать Полонского.

– К вам явится представитель «Межколхозстроя». С Украины. Москва разрешила отпуск для нужд колхозов трех тысяч кубометров пиломатериалов.

– Какой кондиции? – спросил Полонский, стоя у стола Панкова.

– Первым сортом.

– В чей адрес выписывать наряд?

– Можно тарозаготовительной конторе. А вообще, подумайте сами.

– Тарозаготовительная? Поморцев откажется. Первый сорт можно получать только на лесозаводах.

– Адресуйте наряд на две тысячи третьему комбинату. Я договорился. И тысячу лесозаводу номер два.

– Распоряжение у вас?

– Да. У меня. Всё!

Полонский ушёл.

Через полчаса после появления Тернюка Анна Алексеевна, заместитель секретаря парткома, позвонила в Москву с просьбой выяснить, какое количество пиломатериалов разрешено отпустить «Межколхозстрою» через Тернюка и какого сорта?

Партком управления в Москве просил позвонить через час. Ответ был точный: третьего сорта, две тысячи кубометров.

– Не больше?

– Ни одного кубометра. Распоряжение подписал начальник управления Прохоров, – ответила Москва.

Валя Крылова заготовила распоряжение на три тысячи кубометров. Полонский понес его на подпись Панкову.

– Почему вы не подписали?

– Я не видел распоряжения Москвы.

– Моё распоряжение что-нибудь для вас значит?

– Устное – нет.

– Получите письменное.

Панков на служебном бланке написал распоряжение на три тысячи кубометров первого сорта и почти швырнул его Полонскому.

– Подпишите наряды и вручите их Тернюку. Задание срочное.

Полонский с запиской Панкова явился в партком. Минут через двадцать в кабинет Панкова вошёл заместитель председателя совнархоза Новгородов, могучий, широкоплечий, грозный, с властным взглядом. С ним Покровская, заместитель секретаря парткома, и замначуправления по кадрам Пунькин.

– Павел Захарович, партком просит предъявить распоряжение Прохорова на отпуск леса «Межколхозстрою» через некоего Тернюка, – сказал Новгородов.

– Не понимаю, чем это вызвано? Я мог бы лично доложить вам, Василий Васильевич.

– Объясним. Потом.

Панков открыл ящик. Искал и не находил.

– Не понимаю, куда я его девал. – Поищи в сейфе.

– Там не может быть.

– Открой сейф, – жестко потребовал Новгородов.

– Я протестую. Я начальник управления.

– Открой сейф. Дай ключи.

Новгородов встал и протянул руку. Жест его был категоричен и повелителен. Панков в холодной испарине подошёл к сейфу с ключами, открыл его и протянул руку, чтобы изъять сверток с деньгами.

– Погоди. Я сам. У меня все права на это, – сказал Новгородов и отстранил от сейфа Панкова.

Пунькин сидел в кресле и писал на бумажке: «Дай ключи, погоди. У меня все права…»

Новгородов сперва взял сверток. Развернул. Пачка сторублевок.

– Деньги жены, – поспешил объяснить Панков.

– Допустим, – сказал Новгородов.

Затем извлек папку, и в ней нашёл распоряжение на две тысячи и на три тысячи кубометров. Оба указывали точно – отпуск пиломатериалов третьего сорта.

– Всё ясно. Абсолютно. Вот что, Панков, если у тебя есть совесть, ответишь прямо, не ответишь – пеняй на себя. Деньги тебе вручил Тернюк?

Панков внезапно двинулся к открытому окну. Новгородов властно крикнул:

– Стой!

Панков остановился, не оборачиваясь. Анна Алексеевна закрыла окно.

– Что за фокусы?! Отвечай – деньги Тернюка?

– Да! – ответил озлобившийся Панков. Ответил без раздумий. Он кипел, уже не владея собой.

Заместитель председателя тяжело опустился в кресло и вытер пот… Тут же распорядился пригласить Полонского.

– Какой позор, – прошептал он и расслабил тал-стук.