Василий Шарлаимов - Цезать, тёща, Артемида и Роза

2. Утраченная честь.

– Но какое отношение всё это имеет к хвосту Блюхера? – отчаянно схватился я руками за голову, почувствовав, что постепенно теряю нить невероятно запутанного повествования.

– А самое что ни на есть непосредственное, – невозмутимо отозвался рассказчик. – Когда я ухватил Цезаря за загривок и оторвал его от моей ноги, Блюхер, как истинный друг и надежный товарищ, перескочил через полутораметровый забор и мужественно бросился защищать своего попавшего в несчастье собрата. Откровенно говоря, именно по этой причине мне и пришлось, не глядя, отбрасывать Цезаря в сторону. Реакция у меня, как ты знаешь, отменная. Левой ладонью я резким движением прижал голову Блюхера к цементной дорожке тёщиного двора.

И Степан молниеносным мановением руки достоверно продемонстрировал, как он проделал этот феноменальный трюк бывалого змеелова. У меня возникла невольная мысль: какое же это счастье, что не моя голова оказалась между пятернёю гиганта и жесткой цементной дорожкой.

– Гляжу, а перед моим носом нахально торчит хвост соглядатая агрессора и метрономом мотыляется туда-сюда, туда-сюда, – и глаза Степана, как на старинных ходиках, задвигались вправо-влево, вправо-влево. – Вспомнил я, как за молодёжную сборную «Буревестника» молот метал. Схватил негодяя правой рукой за хвост и давай его раскручивать! Ну, точно, как опытный продюсер юное и подающее надежды эстрадное дарование! Крутанул три раза вокруг оси моего торса, да и зашвырнул визжащую псину назад через забор соседа. Кстати, пока я раскручивал этого недостойного выродка концлагерных ищеек, то обратил внимание, что окраска под его хвостом отнюдь не голубая, а совершенно нормальная. Так что на свою похабную кличку он абсолютно не имел никакого права. (Прим. blue – голубой, англ.)

– Но ведь вполне вероятно, что и в собачей среде тоже встречаются геи, – пряча улыбку, высказал я курьёзную гипотезу.

– Вообще-то, об этом я как-то и не подумал, – озадаченно почесал макушку мой эксцентричный приятель. – А знаешь, я бы и не удивился этому! Какая-то странная и подозрительная дружба была у этих недоделанных псов.

– У нас на фабрике работает Петя Бойко – опытный кинолог. Я у него на досуге проконсультируюсь по этому вопросу, – пообещал я другу.

– Каким бы хорошим знатоком кино не был твой Петя, навряд ли он тебе в этом деле поможет, – с сомнением мотнул головой гигант. – Мне кажется, что даже самая безнравственная администрация приватных кинотеатров такую аморальную дрянь показывать бы постеснялась. Ну, разве что её демонстрировали в каких-то самых грязных и извращённых подпольных порнопритонах.

– И всё же мне жаль бедного пёсика, – с огорчением вздохнул я. – Самоотверженно бросился спасать друга из беды, но был безжалостно выброшен на задворки истории.

– А если б тебе вот так подло и коварно ногу прокусили?! Я бы тогда посмотрел, куда б подевалось твоё слёзоточивое сострадание и жалостливое сюсюканье! – иронично скривил губы Степан. – Зато этот бестолковый пёс, неожиданно для себя, испытал блаженное, неизгладимое из памяти чувство свободного парения!

– Но ведь несчастный кобель лишился своего хвоста! А без хвоста даже птицы – и те летать не в состоянии! – вывел меня из равновесия откровенный цинизм исполина.

– Но ведь игра стоила свеч! – пылко отреагировал мой эмоциональный спутник. – Главное – это душевный, одухотворенный порыв, а также стремление к прекрасному и неизведанному! Быть может, лишь один раз в жизни привязанному к Земле существу и выпадает шанс ощутить божественную лёгкость свободного полёта! Вспомни хотя бы Белку и Стрелку! Они ведь рискнули жизнью ради уникальной возможности испытать сладостный восторг небесной невесомости!

– Да кто их, горемычных, спрашивал?!! – категорично не согласился я с такой постановкой вопроса. – Поймали на улице двух бездомных дворняжек, засунули в пустую бочку из-под пива и без всякого предварительного предупреждения запустили их в космос!

– Э-э-э, нет! В этом изумительном мире ничто и никогда не свершается случайно, – философски подметил Степан. – Всё естественно и закономерно. Судьба избирает для великих свершений только тех, кто в душе готов и к риску, и к подвигу, и к самопожертвованию.

– Мне кажется, что твой невольный воздухоплаватель, запущенный через соседский забор, меньше иных был готов к таким великим и эпохальным подвигам! А ты хоть подумал о его безопасном и удачном приземлении? – упрекнул я романтика дальних перелётов.