Ольга Болгова - Тайна пепельной розы

Она с трудом оторвала взгляд от незнакомца, лежащего на её желто-синем ковре, и кинулась к лимонно-желтому телефонному аппарату, стоящему на прозрачной стеклянной столешнице изящного столика в стиле ампирного техно. Дрожащими руками Мэри-Эйприл набрала первый пришедший ей на память номер – 911, и внезапно вспомнила о причине, которая заставила ее вернуться домой, но в этот момент раздался звонок в дверь, и Мэри-Эйприл оказалась в положении измученного путника, стоящего перед указателем с тремя стрелками, раздираемого тройной альтернативой, за спиной которого зияет черная бездонная пропасть ужаса.

********

На счету инспектора полиции Майкрофта Уотсона было не одно, а целых два раскрытых дела. Первое, – когда на заре своей весьма туманной юности он нашел похитителя жемчужного ожерелья графини N, которое на поверку оказалось фальшивым, как, впрочем, и сама графиня, так как в ходе расследования горящий молодым служебным рвением Майкрофт обнаружил не только ожерелье, но и пикантные подробности ее личной жизни. На заре своей также более чем туманной юности она, как выяснилось, трудилась танцовщицей в очень сомнительном заведении, где и познакомилась с графом N, безжалостно очаровала его и склонила к мезальянсу. В результате, весьма недовольный сложившейся ситуацией граф, воспользовавшись своими связями, резко прервал удачно начавшуюся карьеру молодого полицейского. После этого случая инспектор Уотсон невзлюбил женщин. Лишь спустя несколько лет, когда Майкрофту путем неимоверных усилий удалось раскрутить и вывести на чистую воду грязные делишки банды Белого Джека, его повысили в должности. Инспекторский чин стоил ему не только усердных трудов, но и сильно поврежденного пылкой подругой Белого Джека носа. С тех пор неприязнь Майкрофта к женской половине человечества стала приобретать мизантропический характер.

Майкрофт Уотсон внешность имел невыразительную, был он низок ростом, широкоплеч, шею имел столь короткую, что повернуть голову направо или налево составляло для него некоторую проблему, и со стороны инспектор напоминал ходячий параллелепипед, стремящийся к форме куба. Изуродованный гангстершей нос навевал ложные мысли о годах, проведенных на ринге, и, в довершение ко всему, инспектор рано начал лысеть. Коллеги за глаза звали его Лысым Боксером. Любимым занятием Майкрофта в редкие минуты досуга было курение трубки за чтением газет или чтение газет за курением трубки, в любой последовательности.

В то утро, едва инспектор успел удобно устроиться на своем служебном стуле, дымя трубкой, и углубиться в перипетии кризиса на Крайнем Востоке и брачные объявления, как в кабинет вошел сержант Флемминг и сообщил, что в квартире некой мисс Джейнсон обнаружен труп.

– Кто обнаружил? – коротко спросил инспектор, со вздохом откладывая газету.

– Сама эта мисс… она позвонила в Службу спасения, а оттуда сообщили нам, – отчеканил Флемминг, молодой человек, довольно приятной для сержанта полиции наружности.

– Понятно, – глубокомысленно ответил Майкрофт, со вздохом вставая со стула.

Через полчаса инспектор в сопровождении сержанта и двух полицейских звонили в квартиру номер 13 по Аппер Стрит.

******

Мэри-Эйприл, после нескольких секунд жестоких терзаний и беспорядочных нажатий ярко-желтых кнопок телефона в конце концов сломала ноготь, и это несчастье подвигло ее на принятие решения. Она крикнула в трубку, что в ее квартире находится ужасный труп, и бросилась открывать дверь. Вслед её длинным ногам из трубки несся голос: «Ваш адрес, мэм, сообщите, ваш адрес…». За дверью оказалась соседка из соседней квартиры, японка французского происхождения, миссис Окатамуль, которая держала в руках кусок какого-то битого стекла. Она попыталась заглянуть внутрь квартиры в пространства между дверным проемом и изгибами прекрасных форм Мэри-Эйприл.

– Вы так кричали, мисс, что моя ваза венецианского стекла упала с полки и разбилась! – возмущенно сообщила миссис Окатамуль.

Мэри-Эйприл растерялась, что было совсем не характерно для ее твердого характера, но изредка все же случалось, и растерялась настолько, что не только ничего не ответила миссис Окатамуль, но и позволила той оттолкнуть себя и прорваться в квартиру. Мэри-Эйприл еще стояла в растерянности, задумчиво поправляя локон перед зеркалом, когда из комнаты раздался душераздирающий вопль. Она кинулась туда, снова вдруг вспомнив о причине, которая заставила ее вернуться домой. В гостиной миссис Окатамуль старательно орала на одной ноте, некрасиво закатив глаза и прижав ладони к миниатюрной груди.

Читать дальше