Елена Ковалёва - Медики, педики и пять минут смеха

Бодунов прямо-таки взвыл от бешенства и, оттолкнув соперника, рванулся к студентке.

Пациент психолога, бросив рубашку, наскочил на нарколога сзади и повалил его на пол, защищая честь девушки.

Дамы завизжали от страха. У социального работника случился внезапный приступ голода. Хрустя огурцом и заедая его бутербродом, она не отрываясь, следила за происходящим. В кругу запахло мужским потом, огурцом и колбасой с чесноком.

Кукольное личико Алены Эдуардовны исказила брезгливая гримаска.

На полу в ход пошли не только кулаки, но и нецензурная брань. Этого не смогла выдержать психиатр классической школы Юлия Зигмундовна. Она, в подчеркнуто-элегантном костюме, с прической «узел Психеи», выглядела на этом собрании, как пришелец с другой планеты.

– Это уж слишком! – возмутилась она. Объясните, пожалуйста, Андриан Алексеевич, что здесь происходит?! Обнаженные мужчины на полу, да еще в голос матерятся!

– Погружение, Юлия Зигмундовна! Погружение! – профессор, разведя руками, переглянулся со своей ассистенткой.

Алена пожала плечиками – она тоже находилась в некотором недоумении.

Бодунов сумел перевернуться и лежал теперь габитусом кверху, дрыгая ногами и стараясь наносить ими удары по обнаженной мускулистой спине соперника, сопровождая каждый удачный удар крепким словцом.

Первый пациент Дестрантовой схватил телефон и снимал драку, выражаясь топографическими терминами:

–Ну что, костыль? Координаты попутал? Закрепили тебя? Знай наших!

«Наш» сидел верхом на наркологе, изо всех сил прижимая его руки к полу.

Нюта съежилась на стуле, как хомячок, и зажала руками рот, чтобы не разрыдаться от жалости к наркологу и одновременно от гордости за своего защитника. Похоже, что в этот день для второго пациента психолога закончились проблемы с девушками.

Учительница музыки, заткнув пальцами уши и выбиваясь из общего ритма, медленно раскачивалась на стуле.

Логопед, от расстройства путая звуки, твердила, как заклинание:

– Сла Шаша по соше и сошала шуску! Сла Шаша по соше и сошала шуску!

– Я не потерплю матерщины! Профессор, Вы – уважаемый человек, можно сказать, светило психотерапии! Что же я вижу, записавшись на Ваш семинар?! Это же балаган какой-то! Как Вам пришла в голову мысль объединить психотерапевтов с пациентами? Что за чудовищный эксперимент?! Тише, товарищи! – продолжала благородно вопить Юлия Зигмундовна, пытаясь навести порядок если не в зале, то хотя бы в собственной голове.

Мешальтов снял запотевшие очки и, очертив золотой оправой круг в раскаленном воздухе, положил их на стол. Тут все, кроме дерущихся, увидели его глаза без насмешливого блеска стекол – глаза фанатика, готового идти на костер ради своей идеи!

– Что Вы имеете против хорошего русского мата, Юлия Зигмундовна?! Или Вы хотите, чтобы здесь выражались символами? К черту зонтики! Давайте называть вещи своими именами! – профессор, больше не в силах сдерживать возбуждение, вскочил и смачно выругался.

Вытаращив глаза, психиатр сделала глубокий вдох, да так и застыла, напоминая выброшенную на берег рыбу.

В кругу кто-то истерически засмеялся, кто-то всхлипнул. Одна из девушек с Телефона Доверия сочувственно обратилась к Юлии Зигмундовне, забыв, что находится не на работе:

– Здравствуйте! Меня зовут Елизавета! Чем я могу вам помочь?

Банкир, глядя в окно, подсчитывал убытки – падающие с деревьев листья напоминали ему пятитысячные купюры. Маникюрша, наблюдая за ходом Интенсива, грызла собственные ногти, а грумер, удивительно смахивающий на бельгийского грифона, как-то очень нервно дергал себя за бороду.

Психолог Дестрантова, желая спасти задыхающуюся Юлию Зигмундовну, разорвала терапевтический круг и подбежала к столу. Налив воду в матовый стакан и стараясь не расплескать, двинулась обратно, чтобы напоить коллегу, но вдруг заметила то презрительное выражение лица аспирантки Лидовой, которое выбило ее из колеи в самом начале Интенсива.

Прицелившись, Дестрантова точным движением плеснула водой прямо в лицо аспирантке.

– Вот тебе, мля! – произнесла она оперным контральто.

Алена Эдуардовна, опешив от неожиданности, вскочила, схватила бутылку, желая отомстить оппонентке, но та, виляя между стульями, как заяц, бегала по кругу на своих высоченных каблуках и ловко уворачивалась от водяной струи.

В результате хорошая порция воды попала в лицо Юлии Зигмундовне, чем привела онемевшую женщину в чувство.