Антонина Глушко - Как я как бы забеременела (сборник)

Однако потуги прелестниц оставались втуне. Жил Яков Семёнович в высотном доме, в престижном районе города, в приличной, даже можно сказать шикарной по нынешним временам четырёхкомнатной квартире, не считая подсобно-хозяйственных закоулков.

Домашнее хозяйство Тарелкина вела дальняя родственница, где-то его ровесница, с простым русским именем Василиса, вывезенная им из родной деревни Пески, намертво прихлопнутой реформами родного государства. Женщина по всем статьям соответствовала запросам Якова как помощница: не лезла с советами, никогда не высказывала своего мнения, пока её не спросят, была хорошей кухаркой и чистоплотной хозяйкой.

По утрам на столе Якова всегда ожидал горячий завтрак, в прихожей сухая, в любую погоду, вычищенная обувь, опрятная одежда по сезону, и привычный, немного потёртый по углам портфель добротной кожи. При этом сама Василиса в зрительном обзоре не наблюдалась. Якова это вполне устраивало. Не требовалось от него распинаться в излишних реверансах за хозяйственно-кухонные услуги.

Всё было тихо и спокойно до тех пор, пока их сосед – участник Великой Отечественной – не надумал переселиться на почётную «Аллею ветеранов» местного погоста. Наследники с почестями проводили орденоносца в последний путь и спустя некоторое время благополучно реализовали ветеранскую квартиру.

Соседкой Якова оказалась энергичная, можно сказать боевая дама, по имени Клавдия, на возрастной грани немного за шестьдесят и, как стало позднее известно, с законным статусом вдовы. Квартиру ей купили дети, люди с достатком, имеющие собственный прибыльный бизнес.

Клавдия на следующий же день своего заселения на новые для неё квадратные метры позвонила в дверь Якова. Тот в это время отсутствовал по причине нахождения на службе. Дверь новоявленной соседке открыла Василиса. От неё вдова и получила оччч-че-е-нь интересную информацию о хозяине квартиры.

Отбросив все ненужные подробности, предприимчивая вдова уяснила главное: за стеной её квартиры живёт «кошелёк», причём ничейный, то есть бросовый. Такую бесхозяйственность деловая дама ну просто не могла допустить. «Кошелём» должна владеть она, и, естественно, единолично.

Началась эпопея по захвату. Клавдия ежедневно устраивала вроде бы случайные встречи с «миллионером»: то у его двери, то возле лифта, то на лестничной площадке по пути к мусоропроводу, а то под аркой при входе во двор дома.

Она с загадочной улыбочкой здоровалась с соседом, а тот, отдавая дань вежливости, отвечал на её приветствие лёгким кивком головы, но не более того. Однако Клавдия не теряла надежды на захват привлекательного «плацдарма».

Не упускала случая при встрече обратиться к нему с пустячным вопросом типа: а не скажете ли, который час? Пробовала даже лёгкий флирт. Однако сосед, словно замороженный, совершенно не реагировал на её завлекательные ухищрения, можно даже сказать, ни разу не шевельнулся.

Потерпев поражение в оккупации «портмоне» дипломатическими методами, Клавдия решила перейти на убойные «позиции»: насмерть сразить «кешаль» собственными соблазнительными прикидами. Для этого ей даже пришлось отправиться на обширный китайский рынок, и едва ли не полдня рыться в куче «нарядов».

Набив сумку покупками, она довольная вернулась домой. Вечером того же дня, накрасив губы и начернив брови карандашом, хитрованка, словно паук, поджидающий глупую муху, устроила «калите» засаду у мусоропровода. Для усиления «убойности» момента приняла живописную позу с ведром в одной руке и старым журналом в другой.

Модный прикид выше колен и оголённое плечо вкупе с обнажённой конечностью приведены в готовность к «расстрелу» плешивого упрямца. По её мнению, едва тот обозрит её «ню», как тут же вывалит перед ней всю банковскую наличность.

Однако хитро подстроенная захватническая операция с засадой у мусоропровода, с обнажением конечностей и отдельных частей тела провалилась. «Кошелёк» так и не появился.

Как потом выяснилось, Тарелкин по заявке клиента понёсся аж в другой город. Выходит, что вся подготовленная ею «завлекаловка» коту под хвост, страдала вдова, стаскивая с себя платье на три размера меньше её собственного.

Дни неслись чередой, а дело по захвату «плацдарма» в виде плешивого соседа, по определению самой Клавдии, как было на нулевой отметке внимания, так и оставалось в точке замерзания. Никакого потепления, то ли отморозки, то ли разморозки со стороны «кошелька», так и не произошло.