Алексей Галкин - Рассказики

Михаил Маркович проводил насмешливым взглядом любимую супругу до дверей гостиницы и закурил. Прошло ещё около получаса, прежде чем Малевич увидел Марину, плывущую, словно по волнам, от автобусной остановки. Но это не означало, что она приехала на автобусе. Марина всегда садилась в машину, пропуская всех вперёд, и никогда не доезжала метров двести до заданной точки. Её хобби было – внимание населения к её персоне. Марину не волновал пол и возраст, её даже не волновало, был ли это вообще человек. Когда на Марину рычала собака, она картинно отпрыгивала в сторону, становясь в позу маленькой собачонки на задних лапках, и задавала совершенно глупый вопрос: «Ой-ой-ой! А она у вас не кусается?», – и, получая не менее глупый ответ: «Что вы, что вы, не волнуйтесь», – удалялась, удовлетворённая обращённым на неё вниманием. Марина-пава несла своё тело, внутренне глядя на себя со стороны, когда к ней подошёл Михаил Маркович. Она даже не остановилась, думая и видя боковым зрением, что идёт к ней нечто.

– Мадмуазель, Мэри, – обратился Малевич уже к спине, – ты ко мне приехала или так, погулять?

Марина обернулась на звук и удивлённо вскинула брови:

– А… это ты, любимый.… А я подумала, что за дядька идёт прямо на меня, сумасшедший какой-то!

– Пойдём, малыш, я поселю тебя…

– Как, поселю? Мы разве не вместе?!

– Нет, котик, в этот раз вместе не получится. Во-первых, вы, – Михаил Маркович запнулся. Он понял, что чуть не проговорился, но вовремя нашёлся, – мадмуазель, спутали своим приездом все мои карты: я не ждал вас! Послезавтра приезжает Пугачёва на три дня, затем, Леонтьев, затем Жванецкий и я решил, что лучше мне быть с ними рядом.

– Милый, они каждый год ездят, а то и по два-три раза в сезон, но ты всегда жил здесь, в «Ленинграде»? Что вдруг произошло и почему ты надел выходной костюм? Жарко ведь?!

– Я же сказал, что приехали вы, – он икнул, – мадмуазель, неожиданно, а у меня скоро официальный приём французко-американской делегации, приехавшей специально на концерты Пугачёвой и Леонтьева.

– Так переселись и делов-то, а Шарли и Джоны без тебя великолепно примут всё, что им положено принять!

– Это уже, в принципе, невозможно, так как всё уже на меня «заряжено»: и повара, и обслуга, и охрана даже. И если я сегодня не приеду до полуночи, будет объявлен розыск и т. д.

– А ты позвони от администратора и предупреди, что не приедешь сегодня до полуночи…

– Я не могу позвонить от администратора, я вообще не могу позвонить! – Малевич уже начал раздражаться то ли от своего очевидного фантастически-наглого вранья, то ли от тупой дотошности, не во время появившейся Марины. Михаил Маркович хотел просто отдохнуть от всего и от всех, а ему предстояло сегодня врать, изворачиваться, что-то выдумывать и оправдываться, словом, заниматься своей обычной рутинной работой.

– Почему, котик, ты не можешь позвонить? – Марина надула губки.

– Потому, киска, что там нет телефона, потому что – это секретный особняк КГБ СССР! Всё, моё время вышло! Заселишься теперь сама, я побежал…

– Котик! А деньги?

– Ах-да, конечно, – Малевич достал из портмоне 200 долларов и протянул их Марине, подумав, что это происходило уже с ним сегодня, – на первое время хватит, гостиницу я оплатил за пять суток, начнутся концерты, времени будет больше, там разберёмся. Всё, побежал.

Марина фыркнула, повернулась спиной к любовнику и медленно пошла в «Ленинград» бёдрами танцуя ламбаду. А Михаил Маркович даже и не побежал никуда. Он проводил взглядом любовницу, которая столкнулась на входе с Яной Сергеевной.

У Михаила Марковича струйкой по позвоночнику что-то побежало в плавки. «О, Господи, благодарю тебя за то, что ты не познакомил их», – подумал Малевич, вытер платочком моментально вспотевший лоб и не спеша пошёл за супругой.

– Яночка, родная! Как хорошо, что я тебя догнал! Ты приехала, радость моя? Всё удачно?

– Да, милый. Спасибо, что тебе удалось меня поселить. Это было, видимо, трудно?

– Не волнуйся. Для меня трудностей не существует. Как ты планируешь отдыхать сегодня? – И Малевич опять начал врать о своей жуткой занятости на эти три дня.

– Хорошо, Мишенька, ты только не перенапрягай себя, – выслушав монолог мужа, заботливо пропела Яна Сергеевна, – у тебя же острый гастрит и тебе нельзя волноваться. За меня не беспокойся. Я сейчас на пляжик ВТО, может, кого из наших увижу… кстати, а что здесь делает эта певичка начинающая… как её Марианна… Марина… Мария… не помню, у которой вы сольную программу не приняли весной… я с ней сейчас столкнулась, да и в самолёте она, кажется, тоже летела?