Александр Спахов - Отчет неодетого человека. Неприличные и другие рассказы

Короче, всё ему. И ведь подействовало! Не обманула старушенция, качественный товар оказался, отменный. Вон какой эффект вышел. Сидит сейчас счастливый плешивый, потный, пахучий. Весь в неё, Галину Павловну, который год влюблённый. Тьфу!

А тогда казалось лучше и не сыскать, с любой стороны в мужья подходящий. Короче, всю ставку только на него. Тут умные люди и подсказали: опои-ка его и дело с концом. Все, дескать, кто похитрее так поступают. Будет, как привязанный, короткий поводок. А чего ещё надо? Она, Галинка, тогда, смешно вспомнить, романтическая была, возвышенная. Нет, говорит, одному ему не буду лить. Хочу с ним, с Эдиком, душа в душу жизнь прожить, рука об руку. И сама с ним глотну, и в свою чашу тоже плесну зелья приворотного. На том и устояла. Те же умные люди и подсказали где зелья раздобыть, чтоб получше и подешевле, опять же, вышло. Умным людям виднее.

Стало зелье приворотное, правду сказать, в копеечку. Не бросовый товар, редкостный. Это сейчас что хочешь через интернет с доставкой пожалуйста, а в те строгие годы всё с оглядкой, с осторожностью. Намаешься пока отыщешь.

– Не маловато ли, бабашка? – Спросила тогда Галина Павловна, когда старуха разглядывала на свет микстурный пятидесятиграммовый пузырёк с плескавшимся в нём зельем. Зелье выглядело густым, мутным и булькало.

– По объёму в самый раз, а вот по инградиенту… – Тут старушка взглянула на Галинку: – А какой тебе, доченька, любви бы хотелось?

Подумала Галина Павловна с минутку:

– Трепетной и безоглядной, бабушка.

Старуха ещё повозилась с кульками и банками на полке. Подлила чего-то, подсыпала:

– Любовь я тебе снарядила по совести, как родной. Десертную, вместо чайной, ложку внесла безоглядности и сыпанула почти на наперсток лишку трепета (а трепет, ты знаешь, сейчас, ух как в цене…) а остальное всё согласно старинному рецепту, не сомневайся. – Ответила тогда старушка и засунула деньги за шиворот.

Жениться Эдуарду Борисовичу не хотелось. Ему и так сойдёт. Вечером шампанское и девушка, а на утро опять весь мир у ног.

«Ничего, дорогой, – думала Галина Павловна, – под зелье, как по маслу в ЗАГС проскользнёшь со всеми приятными, но необратимыми последствиями».

Одна проблема – подливать было некуда. На их встречах Эдуард принимал только твердую пищу: пельмени да отбивные, а запивал из мелких рюмочек народным напитком. Куда вливать? С первым обедал только на работе. Не скажешь же: – А ну-ка, Эдик, махни-ка из этого пузырька без вопросов, для своего же, поверь, блага. Не такой он, он вёрткий. Тут нужна хитрость. Заманить в общепит, заказать полную порцию многоцветного, раскалённого борща, и скрыть в его волнах и переливах бабкино зелье.

– Вот бы чего-нибудь вкусненького, – завела разговор Галя.

Он принёс торт.

– Нет, острого хочется, горячего, – было внесено уточнение.

Эдуард Борисович явился с эскалопами и перцовой.

– Но чтоб у плиты не стоять, – закруглена была петля.

– Ладно, – сломался Эдуард Борисович, – сходим в субботу в шашлычную.

– Очень хорошо. – Воспряла Галина Павловна: – Только днем на обед, вечером финал со звездами по телевизору.

– Пусть днём… – Беспечно согласился Эдуард Борисович.

И тут пошло наперекосяк. Сперва Эдик раскапризничался на борщ, предпочтя прозрачный, не скрывающий тайн, рыбный супчик и вдобавок Галина впопыхах бухнула в него почти весь имеющийся запас зелья приворотного. Себе не досталось. Незадача. Нет, эффект положительный, грех жаловаться, был. Влюбился Эдуард Борисович в Галину Павловну как бешеный, который год у него на неё из всех щелей, как говорится, торчит. Проходу просто не даёт, в спальню её, как дичь (уж такой до этого дела оказался охотник) загоняет. А как ей быть непонятно.

Когда за собой она ничего после своей капли зелья не почувствовала, первым желанием было опять к бабке бежать, добавку добывать, но… Но умные люди (не те, что первые, в прошлый раз а другие, правда, не глупее первых) удивились: деньги палить? На что? Дело-то сделано! В ЗАГС ведь Эдуард Борисович не вошел, а ворвался, горя весь от нетерпения. Чего ещё надо? Поэкономь средства, Галина, пусти на что-нибудь полезное, мебель там, или утварь.

Так и зажили они с полулюбовью под кисло-сладким соусом. Ему сладко, а ей, честно говоря, не очень. Нездоровая какая-то обстановка. Эдуард Борисович к Галине Павловне и так и эдак, с ласковостью, с поцелуями, а ей липко. Знает, что не от души это он, не от сердца, а просто зелье бабкино в нем бурлит, булькает и играет. Неприятно как-то.