Олег Измеров - Желудь на ветру. Страницы конспекта студенческой житухи.

Вы что, спросить хотите? Говорите яснее. Передайте ему термос, а то он трясется и ничего не разобрать. Я говорю, термос, а не... Уже пустой? Ладно, садитесь, после пары подойдете. Садитесь. Что — вы-вы-вы"? Выйти? Конечно, можно выйти. Э, а вы все куда? По одному. Грется потом будете. Вас, девушка, это тоже касается. Вы не девушка? А кто? Парень? По волосам не видно. Все сели на свое место, пишем лекцию. "В процессе взаимодействия двух тел"... Э, э, там! На задних рядах! Что у вас горит?!

— Да ничего, это мы так... костерчик развели. Греемся.

— Вы что — с ума сошли? Немедленно погасить! Снегом закидайте. Все, все успокоились. Студент в вязаной шапке, вас это тоже касается. Пишем лекцию... Звонок не для вас, а для меня. А на лекцию — для вас! Тему проработать самостоятельно, каждого спрошу на зачете. Старосты, почему до сих пор журналы не подали посещаемости? Давайте, давайте. Опять за отсутствующих кресты ставите? Делаю выборочную проверку. Что — другой корпус? Я тоже сечас пойду в другой корпус. Вот правильно кто — то подсказывает: а, может, и подальше... Кто это там все в дверь ломится? Лекция у вас тут? Когда, сейчас будет? Звонок на лекцию уже был?! Да? Ну, ладно...

И окончательно раздавленный обстоятельствами преподаватель заканчивает лекцию и уходит в другую аудиторию, где у него, по учебному плану, уже начались два часа. Тема занятия — выделение продуктов износа...

ПАНТЮХИН И ДЫНЯ

Когда Пантюхина отправили на практику в Полтаву, там он всем мозги забил дыней. Каждый день Пантюхин ходил на базар и спрашивал у местных торговок, в какую цену дыни. Все ждал, когда подешевеют.

Вернувшись с базара в деповскую общагу с целыми деньгами и неудовлетворенным желанием, Пантюхин рассказывал всем подряд, как он в детстве ел дыню, и как ему это нравилось, и, как только дыни подешевеют, он купит дыню, и принесет дыню в общагу, и всех знакомых мужиков угостит дыней.

Первое время у всех от этих рассказов слюнки текли, и все ждали, когда дыни подешевеют, хотя, по-честному, никто не верил, что Пантюхин отважится купить дыню. И действительно: шли дни, проходили недели, а Пантюхин никакой дыни не приносил, хотя каждый вечер, с настойчивостью диктора всесоюзного радио разъяснял несомненные преимущества приобретения дешевой дыни. Наконец, когда Пантюхин однажды по ошибке назвал певца Тыниса Мяги Дынисом Мягким, все решили, что дыня — это навязчивая идея, и ничего больше.

И вот уже под конец практики, поздним осенним вечером, когда в окна общаги стучал мелкий занудный дождик, когда в чайнике уже сварили картошку, и уже заново кипяток согрели, и садились пить чай, вдруг заваливает Пантюхин, и в руках у него огромный сверток. И все загудели: Пантюхин дыню купил!

Для дыни тут же нашли самую большую тарелку и впервые с начала практики ее вымыли. Пантюхин ножик самый острый отобрал, чтобы дыню резать.

Начал он сверток разворачивать. Разворачивает он его, разворачивает, и сверток все как-то меньше и меньше становится. Наконец, развернул. Дыня была размером в два кулака, и зеленая-зеленая!

Нарезал Пантюхин четверть дыни тонкими ломтиками — толщиной в бумагу — и положил их на тарелку рядом с дыней. Взял один ломтик себе, и стал есть и чаем запивать. А все сидят со стаканами чая в руках и напряженно смотрят, что же будет. Дожевал Пантюхин половину ломтика и говорит:

— Ребята, а что же дыню никто не ест?

Все так и прыснули в стаканы.

Положили дыню в гардероб: пускай дозревает.

С практики уезжали — дыня так и лежит, и даже половина ломтика, который Пантюхин жевать начал.

Позднее Пантюхин так вспоминал об этом случае:

— Дыня — это была моя ошибка.

КАК ПАНТЮХИН К РЫНКУ ВЕЛКогда Пантюхин с другими мужиками работал в Полтаве на практике в депо — дизеля рижские ремонтировал — то работал он так: два дня смены по двенадцать часов и два дня свободных. И в каждый первый свободный день ездили всей группой на рынок и брали там картошки, помидоров, ну и еще чего там можно пожрать. А на другой день все уматывали на Ворсклу и там отдыхали с хорошей закуской.

А надо сказать, что в Полтаве было два рынка. Один городской: на него и ездили. А про другой, что в деповском районе на Доблянщине, знали только то, что до него автобус ходит.

И как-то раз собрались мужики с утра на рынок и проспали. Так что ехать на городской рынок было уже без пользы, потому как ехать туда далеко, и пока доедешь, там все дешевые помидоры разметут. А без помидора на природе это не закуска, тем паче что дешевше помидора в Полтаве в сентябре овоща не найти. Пролетели, короче, как веники над Парижем.