Максим Медвецкий - Аристарх Игнатьев. Герой по найму

– Машка! – Игнатьев плеснул в миску гречневой каши стакан молока и поставил в угол. – Ешь иди.

Евгения в очередной раз наполнила рюмку пятизвёздочным коньяком и лукаво улыбнулась гостеприимному хозяину.

– Давай, Аристарх Петрович. За мир во всём мире.

– Согласен, – Игнатьев ловко опрокинул рюмку и благодарно взглянул на Кудрявцеву. – Хороший напиток. Последний раз что-то подобное выпивал ещё в мае сорок пятого. Откуда у тебя деньги на такие изыски, красавица?

– Папа дал, – отрешённо произнесла Кудрявцева. – Лет-то тебе, сколько Аристарх Петрович? Что-то не похож ты на ветерана Великой Отечественной.

Игнатьев задумчиво почесал затылок и наколол на вилку кусок сала.

– Да ты тоже не очень смахиваешь на дочь олигарха.

– Ты не ответил, – Кудрявцева пристально взглянула на своего собеседника.

– Сорок шесть, – Игнатьев смиренно пожал плечами. – Годы, они, милая, никого не щадят.

Евгения Валерьевна недовольно сморщилась, когда небольшое кухонное помещение заполнил едкий табачный дым.

– Годы здесь ни при чём, Аристарх Петрович. Спиртное и табак. Вот они действительно никого не щадят. Ты зачем себя гробишь?

Евгения заглянула за край бытия одинокого мужчины, намереваясь разложить колоду его прошлых неудач по полочкам.

– Что, жизнь совсем не удалась?

Аристарх Петрович не был готов к подобного рода откровениям. А потому лишь удивлённо мотнул головой и слегка нахмурил левую бровь.

– Девочка. А ты часом не факультет психологии оканчивала?

– Журналистика, – Кудрявцева доброжелательно улыбнулась.

– В газете работаешь? – предположил Игнатьев. – Жёлтая пресса.

– Нет, – уверенно отрезала Кудрявцева. – Я помогаю отцу вести бизнес.

– Папа у нас, значит, всё-таки олигарх?

– Ну, – Кудрявцева уклончиво качнула головой. – Что-то вроде этого.

– А чем занимается мать в вашем добропорядочном семействе? – любопытство Игнатьева набирало обороты.

Аристарх Петрович не спешил раскрывать карты собственной жизни. Он решил предварительно удостовериться в искренности своего оппонента. Где-то в глубине своей уставшей души Игнатьев смутно догадывался о том, что вся эта неоднозначная ситуация в скором времени призовёт в его серую жизнь глобальные перемены.

– Она нас бросила, – Кудрявцева наполнила рюмку коньяком и залпом выпила. – Тогда мне было шесть.

Аристарх Петрович подвинул к Евгении тарелку с салом.

– Влюбилась в капитана дальнего плавания и умчалась с ним за тридевять морей?

– Именно, – Кудрявцева подтвердила догадку Игнатьева. – Туда, где климат мягче и забот меньше.

– Турция?

– Нет, – Кудрявцева категорично покачала головой. – Греция. Мать работала переводчиком в Министерстве иностранных дел Союза Советских Социалистических Республик.

Евгения наполнила рюмку и протянула её Аристарху Петровичу.

– И вот однажды в Москву прибыла делегация греческих парламентариев, – Кудрявцева продолжила печальное повествование. – Возглавлял делегацию премьер-министр.

– Дальше можешь не рассказывать, – Игнатьев выпил и на выдохе прикрыл рот тыльной стороной ладони. – Переводчиком была назначена твоя мать, которая в скором времени поняла, что безумно влюбилась в импозантного политика и уже не смыслит своей дальнейшей жизни без него.

– Что-то вроде того, – Кудрявцева устало провела ладонью по лицу. – От неё осталась лишь записка, в которой она просит её понять и простить.

– Печально, – Игнатьев тяжело вздохнул. – И что, больше не виделись?

– Нет, – Кудрявцева небрежно махнула рукой, давая понять, что больше бередить старые раны она не желает. – Ну а ты как?

– Что как? – расплывчатая формулировка вопроса слегка смутила Игнатьева.

Евгения пробежала взглядам по обшарпанным стенам кухни и остановила свой взор на недельной щетине, наполовину скрывающей лицо профессионального выпивохи.

– Как до такой жизни докатился?

– А! – Игнатьев, с трудом сообразив, откуда ноги растут, криво улыбнулся и наполнил рюмку. – Методом проб и ошибок.

– Это как?

– Пробовал собственными руками слепить семейное счастье да ошибся на повороте. Вот с тех пор всё на обочине и стою.

– А если добавить в эту душещипательную историю немного конкретики? – Кудрявцева оценивающе взглянула на своего неоднозначного собеседника.

– Да как-то сразу всё не задалось, – Игнатьев выпил и грустно улыбнулся. – Боксом в юности занимался. Мастер спорта, чемпион страны. Главный претендент на Олимпийские игры. За две недели до сборов попал в аварию. Перелом руки, сотрясение мозга. Вместо ринга больничная палата, а перчатки, соответственно, заменил гипс.