Станислав Зелинский - Калейдоскоп

— Чего еще? — бросил Зять Президента без обычной вежливости в голосе.

— Она хочет шпоры. В ботфортах без шпор не выйдет на старт.

— Так будьте любезны, дайте ей шпоры, а нам покой. Белибердой голову нам забиваете.

— Мадемуазель Лоз имеет в виду золотые шпоры. Высокой пробы и приличного веса.

Внучок г-на Рожи стукнул пальцем в циферблат своих достославных часов.

— Решай и в темпе.

— Она получит золотые шпоры.. — пришел к заключению Зять Президента, а едва Ротмистр удалился, покатил на Шнеллю…

Я внес свою лепту — досталось и Ротмистру. Потом полюбопытствовал, как дела с моим текстом? Буклет обещали к генеральной репетиции, а книжки как не было, так и нет.

— В самом деле, нет. Мотеля и золотых рыбок тоже нет, и что из этого? Гонорар инкассирован? Ну, так и не будьте ребенком. Если вас интересуют печеные на углях крабы, советую поспешить.

У столов шумели всё активней, кричали «виват» и поднимали тост за тостом. Внучок г-на Рожи подмаргивал, чтобы я шел туда как можно быстрее.

— Отличное настроение у всех, отменные аппетиты. Некоторые берут столовое серебро на память.

— Пусть берут, — Зять Президента махнул рукой. — Это накладывает обязательства.

Из буфета я вернулся крепко рассерженный. От крабов остались панцири, а от жареных поросят убогие остатки каши. Какой-то тип скандинавского вида вызвался: «Я вам помогу», — и выдрал у меня из рук тарелочку со страсбургским паштетом и блюдо с остатками черной икорочки. Я перекусил внебрачным судаком и, полный отвращения к слабостям людским, вернулся к микрофонам.

— Все по местам! — объявил Внучок г-на Рожи. — Разносчик конфет ко мне!

Я узнал гладиатора, который так быстро управлялся с пикапом. Сейчас его шатало от горилки, от парня разило первачом на добрых три метра.

— Шнелля стартует с последним ударом часов. После старта войдешь к гостям и заграничным дамам раздашь конфеты.

— Не раздам, потому как конфеты уже разошлись.

— О, снова приятная неожиданность… Рыдай, бандитская харя! Ты вернешься, откуда появился, но перед этим отработаешь экспортные конфеты до последней коробки. Массажисты тобой займутся.

— Это не настоящая свобода! — заорал парень и заплакал. — Не хочу к массажистам!

— Захочешь, захочешь, придержат. Уверен, не один из наших гостей клюнет на пикантное приключение с «лесным человеком». Держись, лесовик!

Массажисты поднялись с травы, ухватили парня за шкирку и повели в кусты.

Зять Президента не отрывал глаз от часов.

— Начинай. Будь что будет.

Внучок г-на Рожи решительным движением нажал на красную кнопку. Я услышал, что хриплю от волнения, Зятьпрез вдруг побледнел. Прошла секунда, и отозвались неясыти, записанные так натурально, что их пронзительное «ухух-ху-хух» и «кувик» моментально перекрыло шум разговоров и крики. В полной тишине — такая тишина бывает в лесу перед самым началом бури — часы стали бить полночь.

— Раз, два, три… — считал я машинально.

После третьего удара Зять Президента вскрикнул: «Невероятно», — и упал в кресло, подставленное рыжей ассистенткой.

Я пришел в себя, когда лес уже бурлил виватами. Иностранцы аплодировали, скандировали:

— Прекрасная страна! Прекрасная ночь! Прекрасные люди!

Внучок г-на Рожи тут же выдал распоряжение немедленно откупорить шампанское.

Через диск идеально полной луны проскользнула в беззвучном полете старая женщина на невзрачной метле, мелькнула раз, другой, третий, снизилась прямо над кронами деревьев и улетела к селению в долине.

— Вы помните наш разговор в Варшаве? — Внучок г-на Рожи принимал прежний вид, но руки у него тряслись и порядочно коньяку пропало, прежде чем он наполнил туристские стопки. — Я сказал тогда: если будут созданы соответствующие условия…

Налил снова:

— К тебе дама.

Зять Президента поднялся с кресла. Шнелля Лоз с каменным выражением лица, в дорожном вельветовом костюме. Под мышкой пунцовые ботфорты, в руках шпоры червонного золота.

— Ты нарочно мне это подстроил?

Бац — один башмак, бац — другой. Бац, бац, — шпоры. Зятьпрезу под ноги. Шнелля повернулась на каблуках и двинулась в сторону автомобильной стоянки.

Я резво спускался тропкой, на которую еще светила полная луна. Из мрака вынырнула тень и загородила дорогу. Конечно, Бытруд.

— Я провожу вас коротким путем. Купили и дурно обошлись? Такие они все, но…

Уморничанка изображала спящую, но чайник клокотал на плите, селедка и заливное оказались наготове, да и бутылка недалеко.