Уильям Джейкобс: Среди океана

С этой минуты между ними возникла дружба, весьма удивившая всю команду. Кок относился к старику, как сын к отцу; благожелательность же м-ра Листера была достойна удивления. Замечено было, что он отказался от своей дурной привычки и теперь уже не околачивался возле кабаков, а заходил внутрь и пил за здоровье кока.

В течение первых шести месяцев кок, несмотря на скромные средства, не возражал против состоявшегося между ними негласного соглашения относительно порядка уплаты за выпивку м-ра Листера, но постепенно и он стал разбираться в духовном облике м-ра Листера. Облик этот был далек от идеала и полон хитрости. Когда кок узнал, что любое завещание легко может потерять силу, для чего достаточно на следующий день сделать другое, то он стал похож на сумасшедшего. Мистер Листер, оказывается, во время пребывания на суше, пользовался бесплатной квартирой и харчами у своей замужней племянницы. Кок сидел часами, стараясь придумать, как бы ему заполучить капитал, вложенный в предприятие, которое, повидимому, не приближалось к ликвидации.

— Опять у меня шалит сердце, — проговорил старик однажды вечером в Сиколе, сидя с ним вдвоем на фордеке.

— Вы слишком много двигаетесь, — ответил кок, — вы бы пошли к себе и отдохнули.

М-р Листер, который не ожидал такого совета, заерзал на стуле.

— Мне, пожалуй, лучше бы пройтись и подышать свежим воздухом, — многозначительно начал он, — дойду-ка я до "Вороного Коня" и назад. Недолго уж буду я с тобой, мой мальчик.

— Да, я знаю, — сказал кок, — это-то меня и волнует.

— Не волнуйся за меня, — проговорил тот, положив ему руку на плечо, — я этого не стою. Не огорчайся, сынок.

— Есть у меня на душе одна вещь, Джем, — сказал кок, пристально глядя в одну точку.

— Какая такая вещь? — спросил мистер Листер.

— Вы помните, как рассказывали мне о своих болях? — начал кок, не глядя на него.

Джем со стоном схватился за бок.

— И что смерть была бы облегчением, продолжал тот, — но что у вас не хватает мужества покончить с собой?

— Ну? — промычал м-р Листер.

— Это долго мучило меня, — продолжал кок с некоторой торжественностью, — я часто говорил себе: "Бедный Джем! Зачем ему страдать, если ему хочется умереть? Как это несправедливо!"

— Это, действительно, несправедливо, — согласился м-р Листер, — но что же из этого?

Тот не ответил, но, впервые подняв глаза, посмотрел на него с озабоченным выражением лица.

— Что же из этого? — многозначительно повторил м-р Листер.

— Ведь вы говорили, что хотите умереть, правда? — спросил кок, — ну, а если… если…

— Если… что?! — резко переспросил старик, — почему не говоришь ты прямо, раз начал?

— Если бы, — сказал кок, — если бы кто-нибудь, кто любил бы вас, Джем, — понимаете? — любил бы вас, — слышал бы, что вы много раз повторяете это, и видел бы, как вы страдаете и стонете, — и не мог бы ничем облегчить ваши страдания — если не считать нескольких шиллингов на лекарства и нескольких стаканов рома, — если б такой человек имел приятеля аптекаря…

— Ну и что же, — прервал его тот, бледнея.

— …Приятеля, который бы знал разные яды, — продолжал кок, — такие яды, которые можно незаметно принимать в пище; как, по-вашему, было ли бы грешно, если б такой близкий друг положил вам в пищу яд, чтобы кончились ваши страдания?

— Грешно?! — взревел мистер Листер со стеклянными глазами, — грешно! Вот что, повар…

— Ничего такого, что доставило бы ему боль, — сказал кок, — Ответьте на мой вопрос. Страдали ли вы последнее время, Джем?

— Неужели ты хочешь сказать, что…

— Ничего я не хочу сказать, — ответил повар. — Ответьте мне на вопрос: были ли у вас последнее время боли?

— Ты клал яд в мои харчи? — дрожащим голосом спросил м-р Листер.

— Ну, а если бы так? — проговорил кок с упреком в голосе, — неужели вы хотите сказать, что были бы недовольны?

— Недоволен?! — убежденным тоном воскликнул м-р Листер, — недоволен ? Да я бы добился, чтобы тебя повесили!

— Но вы же сами говорили, что хотите умереть, — удивился кок.

М-р Листер разразился необычайно внушительной руганью.

— Тебя бы повесили, — повторял он угрожающе.

— Меня? — невинно спросил повар, — да за что же?

— За то, что ты отравлял меня, — продолжал обезумевший м-р Листер. — Неужели ты надеешься обмануть меня своими обиняками? Ты думаешь, я тебя насквозь не вижу?!

Тот сидел с таинственной улыбкой сфинкса на устах.

— Докажите, — пригрозил он. — Ну, а если бы кто-нибудь давал вам яд, то хотели бы вы принять какое-нибудь противоядие?