Марина Бастрикова - Мести время, любви час

– В мой кабинет. – И, насладившись ее сбившимся дыханием, зашел к себе. Чтобы не показывать, какое впечатление на него оказала девушка, пришлось сесть за стол. О чем с ней говорить, он и сам еще не придумал. Главное – не сорваться.

Только она не пришла. Игорь смял так и не закрепленные степлером бумаги и выбросил в корзину. Когда он уже успокоился в достаточной мере, чтобы явиться под чужие взгляды в полный рост, и вышел из кабинета, оказалось, что рабочее время уже подошло к концу и большинство разбрелось домой. Как и одна аппетитная попа на «Пежо».

Поток света из окна стелился по не слишком чистому полу и разбросанным вещам и ломался под тупым углом на талии девушки.

Оля стояла перед зеркалом, понимая, что из-за мук выбора опаздывает на работу. В одной руке вешалка с Лениным платьем, в другой – джинсы с безликой кофтой. «А нужно ли это мне?» Потом вспомнила, как балдела от внешности Игоря в свои 14 и поняла, что мстить надо той же монетой.

Надев платье, Ольга снова погрузилась в пучину мыслей. А победит ли она в этой войне, ведь сердце болит у нее, а не у объекта мести? Получается, что она в заведомо проигрышной позиции. И держится пока только благодаря приобретенной змеиной броне и друзьям. Эдик и Ленка оба ее поддерживали вчерашним вечером. Первый настрочил эсэмэсок, как она была неотразима, а Ленка позвонила обоим – узнать, как продвигается месть.

Тяжелой походкой на небольших каблуках Ольга вышла из дома. Мужчины, бегущие к своим рычащим лошадиным силам, оборачивались на вихляющий зад симпатичной дамы в платье. Походка Ольги стала еще тяжелее, а задом попробуй не вихляй, если он размером с арбуз. Ему тесно в этом платье, вот и предпринимает попытки выбраться. «Ох-х-х, хоть бы кто знакомиться не полез». Бросив внимательный взгляд из-под опущенных бровей и хмурой межбровной складки на окружающих, Ольга отпугнула предполагаемых кавалеров. И пожалела об этом спустя пару минут после пыхтения не заводящегося «Пежо». Может, подвез бы кто. Сколько лет служила она на благо женской половины семьи Кочубей. И вот подарок мужа отказался везти ее к другому мужчине. Видимо, как-то осознала, что Ольга почувствовала от дыхания и слов Игоря вчера перед окончанием рабочего дня.

– Черт-черт-черт! – Ольга узнала этим утром кое-что новое: если биться головой о руль – машина сигналит. Разозлившись на свою Жужу, Ольга вышла и хлопнула дверцей. Только скрежета раздаться не должно было. Открыв дверцу снова, увидела, что ремень безопасности отказался автоматически вернуться на свое место, не дав двери захлопнуться. На двери изнутри был покорежен металл.

Ольга стерла со щеки слезу и уставилась на мокрый палец долгим взглядом. На асфальт упало несколько капель.

– Да что же это такое, Жужечка, творится-то. Прости меня, родная. Ты-то не виновата, это я нервная тетка. Я вечером тебе самого лучшего на свете мастера найду, обещаю. – Погладив вишневую машинку, Ольга, стуча каблуками по асфальту, пошла искать автобусную остановку. За столько лет она совершенно забыла о существовании общественного транспорта. Такси дороже раза в четыре. Не может же быть в автобусе в четыре раза хуже?

Пробивая в навигаторе информацию об идущем до работы транспорте, Ольга налетела на какого-то мужчину.

– Здравствуйте, Ольга Викторовна. – Сбитый поднял упавший Олин мобильный. К счастью, целый. «Что ж, хоть неудачи еще та попа, но пока не слишком жирная».

– Здравствуйте, эмм… Извините, я спешу. – Ольга слегка покраснела от того, что не помнит его имени, и побежала к подъезжающему автобусу. Номер этот числился в навигаторе, так что должен был довезти.

«Я подумала, что общественный транспорт не может быть в четыре раза хуже? И была абсолютно права. Он в 20 раз хуже».

Во-первых – это потная толпа, в которой из сумки еще и достать нужно деньги. Деньги-то достанут, но точно не хозяин сумочки. К моменту, когда она смогла прорваться к центру пыточной на колесах, Ольга поняла, что к запаху так и не принюхалась. На предложение открыть окно старушка заявила, что ее продует. По возмущению в голосе, так вообще, наверно, сдувает и припечатывает к стенке, а шторка по лицу так – чух-чух-чух. Правда, непонятно, как такое тело на два сиденья и такой тяжелый характер вообще может что-то поднять. Тем более уж легкий ветерок в этом ужасном, пропахшем мужской носочной гордостью и женскими духами с запахом персика автобусе. «Всю банку, что ли, на себя вылила?» Второе окно, оказывается, не открывается вообще. Рассада другой старушки щекотала нос Ольге. «Зачем она с утра куда-то едет, да еще и с деревом в горшке? Лучше бы занимались садоводством прямо в автобусе. Тут совершенно не хватает кислорода». Спустя пять минут Ольгу стало подташнивать. Спустя 10 она поняла, что едет не в ту сторону.