Евгений Баширов - Дни трейдера

Выходные пролетели, как один час, только и успели за эти дни выспаться, заняться любовью, между делом приготовить кой-какую еду к столу, в общем, вели себя так, как те лягушки из мультика детства про «Дюймовочку». Поспали, теперь можно и поесть, поели, теперь можно и погулять, и опять в том же порядке по кругу. Оказывается, и у людей тоже иногда такой период наступает. Люда отвлекалась только на телефонные звонки Вали и Нади, часами болтала с каждой, обсуждая одно и то же, как вчера было замечательно, что случилось в эти дни и как тяжело эта красота им досталась, мусолили новости местного масштаба, наряды, в которых они были в ресторане. Миша ни с кем из закадычных друзей не созванивался, зная заранее наперед, что правдами и неправдами мужики ищут, как бы втихаря от жен опохмелиться чуток, для этого будут придумываться немыслимые варианты и ухищрения, доходящие до гениальности, при этом ни в коем случае нельзя попасться, а то будет беда. Посильно отойти от домашних дел и занятий с детьми, залечь на продавленный диван; на своего преданного четвероногого друга, который никогда не подводил хозяина. В этих случаях некоторые говорят: диван дал – диван взял, и смотреть до потери пульса на спортивном канале «Наш футбол» горячо любимую всенародную игру и больше не о чем не думать.

В понедельник рано утром Михаил уже встал и делал утренний променад, как вдруг понял, что хватит долго сидеть за компьютером – в тот момент, когда открывал дверь в туалет двойным нажатием на ручку, как бы получился двойной клик, – как в окно, выходящее во двор, ворвался грохот, характерный для выгрузки тяжелого материала, и громкое мать-перемать рабочих. Прикрыв плотно дверь, ведущую в спальню, где спала, если говорить языком литературы, в утренних лучах Людмила на белоснежном постельном белье, подошел к окну, закурил, посмотрел на внутренний двор. Ну вот, в ближайшую неделю тишина и спокойствие двора подвергнутся кардинальному изменению с помощью организации, подрядившейся изготовить и установить радость детям нашего дома – игровую площадку. Правда, и детей во время обустройства допускать на площадку категорически, ни в коем случае нельзя, процесс общения с большой группой рабочих, находящихся во дворе, не позволит детям воспринимать русский язык в его первозданном виде, хотя там, за кордоном три-четыре слова официально относятся к категории мата, а у нас сколько слов: ого, иногда так сложат их по много этажности, послушаешь – песня красивая получается.

Вон выбежал председатель, взъерошенный и возбужденный, видно, разбудили радостные голоса наших трудящихся, подбежал к рабочим и начал им что-то объяснять. Михаилу было слышно, что это тоже своего рода невообразимая игра слов с тем же матом; если представить сказанное им кратко и исключить матерные слова, то это будет выглядеть так: «Вы с утра приехали, людям спать не даете, за временем следить надо, а если уж приехали, будьте добры, ведите себя по тише и выражайтесь поскромнее, выбирайте слова – здесь дети». Совсем другой человек стал, чем несколько дней назад: вежливый, тихий, а тут тоже мастак перекинуться матерком, вот как среда, соответствующая ситуации, преображает человека в ту или другую сторону.

Сзади подошла, обняла за плечи и прижалась Людмила, поинтересовавшаяся, что там такое?

– Да вот приехали работяги площадку детскую обустраивать, на данный момент выгружают, приготавливаются к работам.

– Завтракал?

– Да, перекусил, если ты встала, то иди завтракай, чайник горячий. Может, тебе бутербродик сделать с колбаской?

– Милый, если тебе не трудно, сделай, пожалуйста, только маленький.

– Сделаю, какой получится, а до нужных размеров сама обгрызешь, как тебе надо. И ты последняя завтракаешь, значит, тебе и за собой, и за мной убирать со стола и посуду мыть.

– Наводи красоту, время уже к восьми подходит, выходи, и на работу поедем, сама понимаешь, тишины во дворе не будет ближайших дней десять, а я сейчас оденусь и пойду с председателем переговорю о будущем строительстве и заодно там тебя во дворе и подожду. – И, поцеловав Людмилу, отправился на улицу. Во дворе под разгрузкой стояли два «КамАЗа» бортовых, полные разными конструкциями и деталями, поодаль стоял экскаватор, ждал своего часа – копать или не копать. Работяги, как птицы на проводах, поутру греющиеся на солнце, в ряд расселись на бордюре после разгона и пламенной речи председателя в защиту прав обывателя, ждут ровно восьми часов, чтобы вместе со всей страной начать обычный рабочий день. Председатель, увидев спонсора всей этой затеи, выходящего из подъезда, подошел к Михаилу и, после приветствия и пожелания здоровья, продолжил: