Ульяна Романова - Авантюристка для мажора

– И меня он тоже обокрал! И не только меня, – парировала я, старясь не смотреть на Макара, но кожей чувствуя его взгляд.

– Уж не деньги ли с продажи МОЕЙ тачки? – рявкнул мажор.

– И что? Я его в полиция отвезу!

– Никакой полиции, – наотрез отказалась я, не желая раскрывать все секреты при Макаре. – Они мне не вернут деньги!

– А этот как давай возвращать! – смешно всплеснула руками Аня.

– Слышите, обе? Я вас закопаю, если вы меня не отпустите! – встрял бородатый.

– Молчи, ворюга! – в два голоса возмутились мы.

– О, нашла коса на камень, – подоспел Сёма. – Привет, Ань! Влада, пошли, оставь его, – сказал Сёма, вставая так, чтобы оказаться между мной и Макаром.

– Влада, значит… – прошипел мажор, а у меня колени задрожали.

– Кто тебя за язык тянул? – обернулась к Семену, сморщив нос. – Я его не отдам! – решила я, жалея свое время.

Несколько часов катания по городу и встреча с мажором меня окончательно дезориентировали. Немного подумав, полезла в сумку, где лежала куча хлама. Интересно… Если в ней хорошо порыскать, наверное, тоже можно найти наручники? Вытащила пачку краски для волос, одноразовый станок и пилочку для ногтей.

– Ты что, собралась ему ноги брить и усы обесцвечивать? – полюбопытствовала Аня.

– Нет, наручники твои дурацкие снять хочу, – огрызнулась я, возвращая на место все, кроме пилочки.

– Они не мои, а майора полиции. Сломаешь – будешь сама отвечать!

Я внимательно посмотрела на Аню, глянула на Макара, который, казалось, ни на секунду не отводил от меня взгляда и решилась:

– Ладно! В какое отделение повезешь?

– Вот это уже другой разговор, – обрадовалась Аня, – пиши адрес.

Мы обе сделали шаг вперед, пытаясь переступить через бородатого, посмотрели друг на друга, усмехнулись и остались каждая на своем месте.

– Вот это номер отделения, спросишь майора Давыдова.

Я поразилась тому, как тесен мир, но признаваться, что уже отметилась у них, не стала. Машинально записала адрес, но думать в тот момент могла только об одном – теперь Макар знает мое имя!

Тут Аня все-таки переступила через бородатого и почти на ухо прошептала:

– Ты должна знать, что Макар такую многоходовку организовал, чтобы с тобой здесь встретиться!.. Продуманный мажористый. Я его чуточку перевоспитала уже, но если вдруг будет сильно обижать, можешь смело на него Давыдову жаловаться.

И вдруг призналась:

– А вообще, мне кажется, ты ему нравишься.

– Ему нравится кататься на новенькой ауди, – прошептала я в ответ. – И он ненавидит проигрывать.

– Это да, – согласилась Аня. – Беги, я его задержу, а то нам еще бородатого в отделение везти.

– Спасибо, – широко улыбнулась я, торопясь покинуть общество мажора.

Когда мы с Семеном сели в его машину, повернулась к другу и уточнила:

– Ты ее знаешь? – имея в виду Аню.

– Вы точно подружитесь… – страдальчески простонал Семен. – Мы с этого года будем учиться все вместе. Боже, храни универ! – шепотом добавил он.

Обратный путь до дома много времени не занял. За руль сел Семен, а я всю дорогу пыталась разобраться с теми эмоциями, которые во мне будил мажор. «Я найду тебя» набатом билось в голове, от чего желудок нервно сжимался, а в горле пересыхало. Я сделала глубокий вдох и постаралась себя убедить, что это просто выброс адреналина.

Да! И он ни капельки меня не волнует! Совсем… Даже самую малость… Ведь правда?

Влада

Если день не задался с самого утра, то в моем случае до самого вечера нужно сидеть в комнате тихой мышкой и ни в коем случае не высовывать нос на улицу, дышать через раз и вообще стараться не отсвечивать. А еще отключить мобильный и ни в коем разе не заниматься ремонтом! И никогда! Никогда не ругаться с соседями! Еще лучше – сразу пробежаться по всему дому, чтобы выяснить, не живет ли сверху наглый мажор.

Но об этом я узнала слишком поздно… Мое чувство самосохранения в тот день уснуло сном, близким к летаргическому, зато закон подлости активизировался вовсю.

Уже третий день я жила в квартире Игоря. Сразу после гонок мы с Сёмой приехали ко мне и до глубокой ночи наводили в квартире чистоту и… решили сделать косметический ремонт: заменить висящие на «честном слове» обои и часть мебели. Диван, который гордо стоял в центре единственной комнаты, был настолько древним, пыльным и продавленным, что спать на нем не представлялось возможным без вреда для здоровья.

Участливый Семен съездил к себе и привез мне большой надувной матрац, а диван и большую часть мебели вывез утром, попросив о помощи своих друзей.