Евгений Дубровин: Эксперимент «Идеальный человек». Повести

8 сентября 197… года за утренним чаем Геннадий Онуфриевич глубоко задумался, потом рассеянно ковырнул пальцем торт, машинально лизнул палец и сказал:

- Вот что… Нам нужен ребенок.

От неожиданности Ирочка уронила в чашку с чаем ложечку, и на белоснежной скатерти образовалось рыжее пятно. В другое время это вызвало бы у аккуратной Ирочки целую серию охов и ахов, но на этот раз жена Геннадия Онуфриевича не обратила на пятно никакого внимания.

- Но у нас уже есть двое, - напомнила Ирочка и немного покраснела.

- А нужен третий, - твердо сказал Геннадий Онуфриевич и уставился на жену сильными, телескопическими очками в никелированной оправе. Казалось, что если через эти очки пропустить солнечные лучи, то они могут зажечь любой загорающийся предмет.

Сидевшие за столом старики притихли.

- Ты, конечно, шутишь, - сказала Ирочка. - Нашел время и место. - Ирочка деланно рассмеялась.

- Я нисколько не шучу, - Геннадий Онуфриевич не спускал с жены гипнотизирующего телескопического взгляда. - Нам действительно нужен новый ребенок.

Наступила тягостная пауза.

- Мальчик, - заполнил паузу Онуфрий Степанович.

- Все равно, - заметил Геннадий Онуфриевич и непонятно добавил: - Лишь бы новорожденный.

- Только мальчика! - горячо поддержала супруга Варвара Игнатьевна. - Надоели эти… Хоть один парень будет в семье. А то за хлебом некому сходить. Полон дом людей, а за хлебом некому сходить.

- Нет! - нервно сказала Ирочка. - Я и двоими сыта по горло. Не знаешь, куда от них деться.

- Третий будет идеальный, - заметил муж.

- Откуда ты знаешь?

- Знаю…

- Все они идеальные.

- За этого я ручаюсь… - Геннадий Онуфриевич опустил наконец свой страшный взгляд и опять ковырнул торт.

Ирочка хмуро посмотрела на мужа. Какая-то, пока еще неопределенная мысль промелькнула у нее на лице.

- Ежели ты из-за квартиры, то мы можем забрать его в деревню. На свежий воздух, - осторожно заметил Онуфрий Степанович и опустил глаза, чтобы скрыть их алчный блеск. - Крепким бы рос. В деревне про эти… как их… иностранные вирсы… отродясь не слыхали.

- Молоко парное и хлебушко свежий. А тут когда и молоко порошковое завозят. Недолго и отравить ребенка, - тоже осторожно, непривычно тактично высказалась Варвара Игнатьевна. - Сына вот только постарайтесь.

Но молодая женщина не слышала вкрадчивых речей искусителей. Вдруг ее нахмуренное лицо просветлело.

- А… вот ты почему, - сказала Ирочка. - Как я сразу не догадалась. Теперь я знаю, зачем ему потребовался ребенок!

- Ну, зачем? - глядя в сторону, спросил «Жан-Жак Руссо».

- Закабалить меня хочешь - вот зачем! Только-только на ноги встала, отдышалась от горшков и пеленок, хотела пожить для себя, а ты меня опять… А мне, между прочим, скоро сорок! Когда же жить? Ни шубы приличной нету, ни украшений…

- Я куплю тебе шубу, - торопливо сказал Геннадий Онуфриевич.

- За десять лет только два раза в театре была! Стыдно кому сказать - до сих пор «Лебединое озеро» не видела!

- Мы сходим на «Лебединое»…

- Другие в моем возрасте, - продолжала, не слушая, Ирочка, - в экскурсии ездят. Соседка всю страну объездила…

- Это какая соседка? С кудряшками, что ли?

- Да! С кудряшками!

- Так она холостая.

- Вот и я хочу наконец побыть холостой!

- Ну хорошо, хорошо, - Геннадий Онуфриевич забарабанил нетерпеливо пальцами по столу. - Мы тоже поедем куда-нибудь… В какое место хочешь? Хочешь в Кижи?

- Кижи… Чертежи! Вот чего от тебя добьешься! Знаю я тебя, жмота! Ну и коварный же ты человек! Понимает, что наступила пора расплачиваться за то, что детей вырастила… Пора менять образ жизни… одеться мне как следует. Так, чтобы сэкономить, ты вон что придумал! Подбросить мне еще одного! Знай, не бывать этому, пока я жива!

- Именно, пока жива, - попытался сострить ученый, но жена не оценила его остроту.

- Если хочешь, сам рожай, сам и воспитывай!

- Вот именно это я и хочу, - оживился Геннадий Онуфриевич. - Я сам буду его воспитывать. И пеленки менять, и горшки выносить.

Никто не придал этим важным, как оказалось впоследствии, словам никакого значения.

- Мы поможем, - сказал Онуфрий Степанович. - Вы только нам мальца давайте.

- У меня бабка-ворожейка знакомая есть, - сказала Варвара Игнатьевна. - Травами регулировать может. Ежели одну траву пить будешь - то девка, а другую - так парень. Я завтра же к ней в деревню за травой съезжу, вы покуда меня обождите.

- Нет! Нет! И нет! Опять на десять лет кабала! Или я брошу тебя, или утоплюсь!