Светлана Багрянцева - Обязуюсь любить

– Я так понял, когда ты у кого жил, кормили тебя не сырым мясом. Странный ты волк. Яичницу будешь?

Что такое яичница? Всё буду. Я вчера от бифштекса не помер и от этого не сдохну.

Оказывается, Андрей поставил у стены две миски. Одну с водой, а в другую плюхнул что-то белое с жёлтым и кусочками розового. Я понюхал предложенное угощение. Пахнет вроде неплохо. Лизнул. Сойдёт.

– Яичница с колбасой. Другой еды пока нет, – раздалось над ухом.

Я принялся уминать завтрак. Мало. Вчерашний бифштекс был вкуснее этой розовой колбасы. Правильно слова произношу? Надеюсь, что да. Теперь запить всё – и можно полежать.

Из кухни вышел прямиком в комнату где стояла лавка, на которой я вчера лежал. Как он там её называет? Диван. Улегся на диване. Немного повалялся. Андрей чем-то гремел на кухне. Потом послышались шаги. Мне стало скучно и я вышел из комнаты. Андрей открывал дверь неизвестного мне помещения. Любопытно, куда это он?

Засеменил к двери. Внизу щель между полом и полотном. Подцепил дверь когтями и открыл. Моему взору предстал крепкий мужской зад. Я подошёл ближе и увидел, что он мочится в какую-то белую штуку. Ага, значит, туалет у них прямо в доме. А меня на морозе ссать заставлял! А член у него ничего такой, довольно крупный. Некоторые наши альфы позавидовали бы.

– Ай, ты чего тут? Еще подкрадываешься так бесшумно, – шикнул на меня мужчина, надевая штаны.

Чего – чего, на твоё достоинство пришёл полюбоваться. Теперь я знаю где туалет и на улицу не пойду.

Огляделся. Тут есть лохань. Как у нас в бане, только не из железа почему-то и большая. А ещё какая-то штука, где он под водой руки моет. Странный здесь всё же мир.

Вышел вслед за ним в то место, которое он как-то назвал холл. В животе булькнуло. Яичница провалилась в желудок и долго в нём не задержалась. Как он этим наедается? Вообще знает, сколько нужно пищи здоровому оборотню? О чём я вообще. В этом мире не существует таких, как я. А если и есть, то Андрей не один из нас. Пахнет как-то странно. Вот я пахну маками и лилиями, так сказал Алексей. В нашем мире эти цветы по-другому называются. От всех омег исходит аромат цветов и трав. Альфы благоухают специями и фруктами. Все, кто вчера приходили в этот дом, пахли по-своему, но никто из них не был оборотнем.

Зашёл на кухню. Что бы такого сожрать. На столе миска с кругляшами. Встал на задние лапы, понюхал и принялся есть.

– Фу, животным нельзя сладкое, – сказал Андрей.

Мужчина подошёл и попытался отобрать миску. Я вцепился в неё зубами и зарычал.

– Отдай печенье, Бельчонок. Задница слипнется, – не унимался Андрей и тянул миску на себя.

Смотри, чтобы у тебя ничего не слиплось. Я снова зарычал. Вот если не отстанет, укушу. Мне понравилось печенье. Оно вкусное. Отдай миску, гад, хуже будет. Р-р-р.

– Пф, ладно, всё равно уже обслюнявил. Вывалю в твою тарелку. Не смей больше лазить по столу, это неприлично.

Ой, какие мы! Ему, значит, прилично есть со стола, а мне нет. Я выпустил миску. Потом отвернулся от него обиженно и сел на задницу. Да, я обиделся. Имею право.

– Не обижайся. Я же не знал, что прежние хозяева тебя так неправильно кормили.

Андрей погладил меня между ушей. Я в ответ только фыркнул. Через несколько секунд услышал, как он пересыпает печенье в мою чашку. Хорошо, прощу его на этот раз. Эх, ещё вожак называется, продал душу за сладкое. Пошёл дожёвывать свой трофей.

Неожиданно раздался какой-то звук, похожий на колокольчик. Андрей направился в холл и я услышал голос:

– Здравствуй, сынок.

Ага, его папа заявился. Интересненько. Я засеменил встречать незнакомца.

– Здравствуй, мама. Ты по делу или просто так? – голос Андрея.

Мама? Что ещё за мама? Имя? Прозвище? Название клана? Выглянул из кухни. А-а-а. Это что за уродец? Нет, на лицо красивый. А где бугор в паху? Почему грудь, как мячи? Я понимаю, кормящий омега. У всех в это время соски увеличиваются, но не до такой же степени.

– Я пришла на Бельчонка полюбоваться. Встретила утром братишек, они говорят, волчонок проснулся и шалит вовсю. А вот и он.

Омега снял обувь и подошёл ко мне. Я ткнулся в осторожно протянутую ладонь. Он пахнет по-другому. Это не мужчина. А тогда кто?

– Знакомься, Бельчонок, это моя мама. Её нельзя обижать, – сказал Андрей.

– Папа придёт вечером. Он уехал на работу, – улыбнулся мама и погладил меня по голове.

Папа вечером? Значит, тот, кто его родил, не этот сисястый? А как же этот тогда заделал? Где член? Луна, спаси и сохрани! Куда я попал! Альфы – недоразвитые, омеги – странные! Стоп, так получается, Андрей – омега?! А может быть, у них тут нет альф и омег, а есть мужчина и это вот… эм… мама.