Александр Чащин - 1 4 4 0 0 0. Всем шизы! Я угощаю!

– Я тебе не уборщица! И не посудомойка! Не повариха, не инкубатор, не нянька, и, уж точно, я тебе не шлюха!

– А я… Я – не снабженец, не шофер, не электрик и не сантехник! Я тебе не банкомат и уж, тем более, я – не вибратор!

– И что же ты за хрень неведомая?

– Ну что, дорогая, настало время посмотреть жопе в глаза…

Теперь миром управляют тупые. И это – честно. Потому, что тупых больше. Умные теперь сами учатся. Говорить. Так чтобы тупым было понятно. И если тупой что-то не понял, то это умного проблема. Раньше страдали тупые, теперь страдают умные. Страдания в мире стало меньше и это хорошо. Осталось только запретить умным думать, потому это оскорбляет чувства тупых, и пускай грызут себе семечки совести. Занятие, нужно признать, жуткое, но на то они и умные, чтобы сначала доесть кнут, и только потом претендовать на какой-либо кусочек пряника. Ведь страшно даже представить, если к представителям определенных рас, национальностей, гендеров и ориентаций, малейшая двусмысленность в адрес которых подобна набросу говна на вентилятор, присоединятся ещё и тупые, куда прикатится это безумный, бездумный мир.

– Мы с тобой, как три свиньи.

– А третья кто?

– В смысле, кто? Мы вдвоём, как три.

– Тагда нармальна.

– А пачиму ты гаваришъ какбутта ты тупая?

– Патамушта мы – тупые. Го гулять!

– Я занят.

– Но ты целыми днями лежишь на диване и пишешь свои книги.

– Не лезь в мою жизнь.

Нужно, нужно мимикрировать в тренд. К примеру, я уже сейчас честно пишу на своих изданиях: "Внимание! Книжный продукт. Не содержит здравого смысла!" И продажи растут! Не истерик, а потомственный скандалье. Потому что, в сущности, турнепс и репа – одно и то же. Только выражение "чесать репу" вполне себе нейтрально, а "почёсывать свой турнепс" звучит весьма интригующе. У кого есть похер в похеровницах, тот признаёт свои ошибки. Гениальными. Иногда это весело. Иногда грустно. Но и то, и другое важно.

– Ты – мой муж и ты всегда должен быть у меня под рукой.

– То, что всегда по рукой, это – подмышки.

– Вооот! А я хочу рыцарства. Хочу, чтобы муж глухой ночью отправился мне за пироженкой через лес, по дороге отбился от стаи волков, отстрелялся от ватаги разбойников, вернулся под утро весь ободранный, с пироженкой, и я такая: "Спасибо тебе, муж!", а он такой: "Да херня, обращайся…"

– М-да… Пора менять лампочку в фонаре светлого будущего. А то хреначим уже наощупь.

Никому и даром не нужен твой внутренний мир. Если тебе одиноко зимой, не печалься – зима скоро пройдет и тебе будет одиноко весной. Всем важно, чтобы ты был красиво одет, приятно пах и в беседе не грузил проблемами. Имей по возможности привлекательную внешность, получай много денег и не грусти, тогда есть шанс, что и "пах" в твоём случае – не только глагол.

– Можно мне померить эти брюки?

– Эти чинос?

– Что?

– Ну, вы про эти слаксы?

– А?

– Ладно, меряйте.

– Спасибо.

– Хотите подобрать под них лоферы или эспадрильи?

– Знаете, я пойду, наверное… пожалуй…

Но и неглагольный пах бывает разным. В него можно уткнуться, в него же можно и получить. Особенно обидно, когда уткнулся и получил почти одновременно. Как тупому. Которых больше. Можно, конечно, потешить себя мыслью, что управляешь миром. Но ты же страдаешь, значит умный. Множишь скорбь, тем более думаешь, пока это не запрещено. Значит точно. Три сосны – не только место для пустяковых заблуждений, но и стайка весёленьких чикс у входа на дискотеку. Стайка – не только малочисленная стая, но и сарай, хлев, помещение для домашнего скота. А три… Три, при известном стечении обстоятельств, не столько числительное, сколько местами потом и глагол. Цианистый калий тоже ведь имеет приятный запах горького миндаля. На вкус тоже пока никто не жаловался.

– Постойте! А как же чулки, короткое платье, без трусов, красная губная помада?

– Интересно…

– Минет, извращенные предварительные ласки, долгий яростный секс?

– Хм… А по жизни ты чем занимаешься, кроме как штанами здесь торгуешь?

– Покупкой земли…

– Для цветов?

– Ну, да. Но ведь звучит?

– Звучит, звучит…

– Послушай, где группа крови?

– На рукаве.

– А мой порядковый номер?

– Там же.

– Ну, всё пожелай мне удачи в бою.

– Иди уже, иди… Послушай, тебя вообще кто-нибудь любит?

– Ага, проблемы…

– Кстати, полушубочек из мандатры за пятнадцать тыщь не интересует?

Скользко. Господи, как скользко жить. А возьмёшь кого-нибудь за руку – и его держишь, и сам держишься. Чтобы на подскользнятине не коркнуться. "Хуевос ротос" – это не что вы сразу же подумали, а всего лишь "разбитые яйца" по-испански, блюдо такое на сковороде с картошкой в мундире. И ему не плохо, и тебе… не хорошо. Первая "х" не произносится, пошляки вы эдакие. И ему лучше вкусно покушать, чем тебе быть с кем попало.