Михаил Крюков - О людях и самолётах

В сладкий утренний сон неожиданно влез гул мощных моторов и лязг гусениц. Казалось, что на нашей тихой радиолокационной позиции началась танковая битва под Прохоровкой. В грохот боя неожиданно вклинился матерный вопль.

«В прорыв идут штрафные батальоны», – подумал я и окончательно проснулся.

На улице меня ожидало феерическое зрелище. Оказывается, два неразлучных прапора-хроника по пьяному делу поспорили, кто кого перетянет: КрАЗ или трактор?

Спор решили разрешить экспериментом. Взяли КрАЗ и гусеничный ДТ-75, соединили их за фаркопы жёстким буксиром и стали заводиться. В этот момент на точку прибыл шеф. Подавив естественное изумление, ротный одной матерной фразой сразу навёл твёрдый уставной порядок.

После того, как ошкуренные по живому прапора убыли на рабочие места, начальник занялся мной. Вкратце смысл его сентенции сводился к тому, что с такими раздолбаями, как начальник дежурной смены, легко можно проспать и Третью мировую. Я решил обидеться, и пошёл готовить себе завтрак. Через четверть часа на кухню заявился ротный:

– Эй, военный, ты машину водишь?

– Вожу.

– Тогда пошли.

– Куда, товарищ майор?

– Туда! Надо же всё-таки разобраться, кто кого… Чур, я на тракторе!

Раннее июльское утро. Жары ещё нет, но над бетонкой уже дрожит разогретый воздух. Сидим на балконе пункта управления ИАС вместе с дежурным инженером. Внизу видна стоянка, на которой мирно дремлют зачехлённые бомбардировщики.

Около одного, расчехлённого, возятся техники. За этим самолётом марево почему-то сильнее.

По рулёжке со стороны гарнизона на велосипеде едет толстый прапорщик.

Дежурный берётся за бинокль.

– Петрович из продслужбы, – сообщает он.

Прапорщик не торопясь подъезжает к стоянке и попадает в зону дрожащего воздуха.

Вдруг он неожиданно изо всех сил жмёт на педали, слышится визг покрышек, сопровождаемый пронзительным индейским воплем: «Уй, бля-а-а-а!!!» и велосипедист стремительно исчезает за капониром.

– Красиво пошёл, – меланхолично отмечает инженер и, отложив бинокль, берётся за микрофон.

Над технической позицией гремит динамик:

– На ноль-двадцатом, на ноль-двадцатом – почему опять аммиак за борт стравили?!

И опять наступает тишина.

Высоко в небе поёт жаворонок.

Июльский полдень, суббота. С безоблачного украинского неба вместе с потоками солнечного света стекает лень. Она расползается по пустынному аэродрому, вместе с горячим воздухом струится над рулёжками, цепляется за раскоряченные антенны РСП. [5] РСП – радиолокационная система посадки. Дежурный по стоянке части забрался под фюзеляж Ту-22 – единственное прохладное место на аэродроме – и лениво ругает эскадрильских собак, которые норовят разлечься на самой середине чехла. Дежурному хочется искупаться. Пропотевшая техничка противно липнет к телу. Речка рядом, но уйти нельзя. ДСЧ закрыл глаза и, явственно представив, как он с разбегу ныряет в прохладную, чистую воду, начал подвывать от безысходности. Услышав знакомые звуки, собаки вступают в хор вторым голосом.

По улице уездного города Ж* идут два капитана. Один капитан, РЭБовец, – москвич, прибыл в полк на личную стажировку. Другой, «радист», – местный. Вообще-то, приезжий капитан – невелика птица, но зам. командира полка по ИАС, [6] ИАС – инженерно-авиационная служба. старый, битый жизнью и старшими начальниками, и потому недоверчивый подполковник, москвичам не верит. И, чтобы приезжий зря не бродил по аэродрому и не совал нос куда не надо, радисту поставлена задача – организовать гостю «культурную программу». «Радист», которому родной аэродром надоел до последней крайности, взялся за дело с удовольствием. Кроме того, он надеялся перебраться поближе к Приарбатскому военному округу и рассчитывал на помощь москвича.

Культурная программа состояла из трёх пунктов: пьянки, которая, впрочем, быстро обоим надоела, дайвинга на местной речке и бильярда в Доме офицеров. Поскольку от посещения городского театра и иных филармоний было решено воздержаться, в плане мероприятий выходного дня возникла угрожающая брешь.

Тогда радист предложил гостю перейти к удовольствиям иного сорта и нанести дружеский визит в общежитие чулочно-носочной фабрики. Как пишут дипломаты, «предложение было с благодарностью принято», и два капитана, преодолев жару и лень, отправились по известному всей холостой части полка адресу, предварительно посетив гастроном.