Пелам Гренвилл Вудхаус - Капризы мисс Мод

– Только не забудьте того, о чем мы с вами говорили. Итак, до свидания, я завтра вернусь.

Реджи медленно поплелся к своей скамейке. Он тяжело дышал и чувствовал себя, как затравленная лань.

Мод вышла из дому в то время, как мотор, мчавшийся вдоль длинной аллеи, обсаженной вязами, исчезал из вида. Пройдя через террасу, она приблизилась к Реджи, которого в эту минуту занимали мысли о жизни и ее проблемах.

– Реджи! – Реджи повернулся. – Хэлло. Мод, дорогая, садитесь. – Мод села рядом с ним.

Ее красивое лицо раскраснелось, и, когда она с ним заговорила, ее голос дрожал от сдерживаемого волнения.

– Реджи, – сказала она, положив свою маленькую ручку к нему на плечо, – мы друзья, не правда ли?

Реджи с отеческой нежностью потрепал ее по плечу. Мало кого он так любил, как Мод.

– Всегда были друзьями со времен милого детства!

– Я могу довериться вам?

– Безусловно.

– Я хочу попросить вас об одном одолжении. Это секрет.

– Энергичный мужчина, умеющий хранить тайны, это как раз я. В чем дело?

– Вы, кажется, собираетесь сегодня днем поехать в Лондон за Перси?

– Да, я собираюсь.

– Не можете ли вы вместо этого поехать сегодня утром и взять меня с собой?

– Конечно.

Мод покачала головой.

– Я уверена, что вы бы не согласились с такой легкостью, если бы догадывались, в какое предприятие я вас вовлекаю. Мне запрещено отлучаться из замка. Причина – то, о чем я вам уже говорила.

– Ах, этот юноша!

– Да, и если об этом узнают, то будет большой скандал.

– Не беспокойтесь, моя дорогая, я рискну. Из этих уст никто не услышит о вашей тайне.

– Реджи, вы такой милый.

– Но в чем дело, почему вы хотите ехать именно сегодня?

Мод оглянулась. Потому что, – она заговорила шепотом, хотя никого не было поблизости, потому, что «он» вернулся в Лондон. «Он» нечто вроде секретаря у своего дяди, и я утром прочла в газете, что дядя вернулся вчера после продолжительного путешествия в своей яхте. Очевидно, он также вернулся. Он всюду сопровождает своего дядю. Я непременно должна его увидеть. Я не видалась с ним с прошлого лета, почти целый год. Он не писал мне, да и я не рисковала писать ему из опасения, что письмо попадает не по адресу. Вам теперь ясно; я должна ехать. Сегодня единственный подходящий случай. Тетя Каролина уехала. Отец будет занят в саду и не заметит моего отсутствия. Кроме того, завтра будет слишком поздно, так как Перcи будет уже здесь. Он больше, чем кто-либо, был взбешён от всей этой истории.

– Да, Перси гордый юный аристократ, – согласился Реджи. – Я прекрасно понимаю! Скажите же мне, что вы хотите, чтобы я сделал?

– Я хочу, чтобы вы догнали меня в моторе по дороге в полумиле отсюда. Вы мне довезете до Пикадилли. Мне как раз надо быть поблизости оттуда. Ho больше всего меня озабочивает Перси. Вы должны убедить его остаться обедать в Лондоне и вернуться сюда не раньше вечера. Я тогда буду иметь возможность вернуться с дневным поездом, и никто не заметит, что я была в отсутствии.

– Это очень просто. Считайте, что дело сделано. Когда вы хотите отправиться?

– Сейчас же!

– Итак, я иду в гараж за мотором. – При этом Реджи весело засмеялся. – Какое странное стечение обстоятельств. Мне матушка только что говорила, что мне следовало бы прокатить вас.

– Какой вы милый, Реджи!

Реджи еще раз потрепал ее по плечу с отеческой нежностью.

– Дорогая моя, я знаю, что значит быть влюбленным. Когда вы будете готовы, отправляйтесь в путь и ждите меня.

Когда он удалился, Мод вынула из кармана маленькую газетную вырезку из отдела светской хроники. Вырезка эта содержала всего несколько слов:

«Мистер Вильбур Раймонд вернулся к себе домой в Белграв-Сквар, № 11, после продолжительного путешествия в своей яхте „Сирена“».

Хотя Мод и не знала мистера Вильбура Раймонда, тем не менее эта заметка заставила ее кровь сильнее переливаться в жилах; потому что, как она уже говорила Реджи, когда Вильбур Раймонд возвращался в город к себе домой, за ним всегда неотступно следовал его племянник и секретарь – Джоффрей Раймонд. А Джоффрей Раймонд был именно тот человек, которого Мод полюбила с того дня, как встретилась с ним в Уэллсе.

Солнце, так ярко сиявшее над Бельфером в полдень, когда Мод и Реджи Бинг отправлялись в путь, так же весело светило над Лондоном в 2 часа дня.

Мак, дюжий страж Королевского театра, обращенного своим золоченым фасадом на авеню, вылез своей стеклянной будки, чтобы снисходительным взором окинуть жизнь и ее явления. В это утро Мак чувствовал себя счастливым. Его работа была постоянной и не зависела от успеха или неудачи пьес, которые в течение года чередовались одна за другой. Вместе с тем, однако, он испытывал нечто вроде хозяйского интереса к этим случайностям и радовался, когда пьесы встречали успех у публики. Вчерашняя премьера оперетка американского композитора – несомненно, имела шумный успех, и Мак был доволен, потому что привязался к труппе и за короткое время знакомства с Джорджем Бэваном полюбил этого композитора, приехавшего из Нью-Йорка к постановке своей пьесы в Лондоне.