Надежда Максимова: Корнет, вы женщина?

Так, вроде все готово.

Придав физиономии как можно более величественное выражение, жестом предложил дядюшке-фехтовальщику занять место за моим правым плечом. Типа свита. Ибо властительному герцогу невместно выходить на публику, как какому-нибудь пацану, в одиночку.

То есть по роли-то я, конечно, пацан, но и герцог! Белая кость, голубая кровь. И пусть хоть кто посмеет усомниться – сразу перчаткой по морде!

Ага. Главное не запнуться на выходе, а то мое появление на пороге родового замка сильно проиграет в торжественности.

Вышел.

Кстати, герцог понимал толк в том, как себя подавать. Крыльцо парадного входа сделано высоким, а двери оформлены торжественной резьбой, запечатлевшей сцены из рыцарской жизни. Так что я вышел и замер в дверях, как картина в золоченой раме.

Красавец! Самому понравилось.

К сожалению, оценить мое эффектное появление было некому. То есть люди где-то присутствовали – слышался топот, гогот, визг поросенка и заполошное кудахтанье кур… С той стороны, кстати, легкий ветерок доносил летящие белые перья. Очевидно, свита королевского сына развлекалась изо всех сил. А что? Они ж полагали, что уже стали тут хозяевами. Ну, это мы сейчас поправим.

– За мной, – отдал я приказание и двинулся в направлении наиболее громких звуков.

Моя уверенность базировалась на двух моментах. Во-первых, отступать было некуда. Или я их прищучу, или они меня. Во-вторых, в процессе облачения в кольчугу дядечка-фехтовальщик сообщил основные моменты из политической жизни государства. Любимый сын короля и мой предполагаемый зять (или муж? Все-таки я в теле Ализии, хотя и изображаю ее брата) не отличался особым умом. Три его старших брата вовсю интриговали и подсиживали друг друга, борясь за место на пока еще занятом престоле. А младшенький, возможно оттого, что сразу понимал, что корона ему не достанется, развивал в основном силу и преданность. Поэтому когда папа-король поручил ему жениться на молодой герцогине, внезапно оставшейся без попечения родителей, пошел на это дело, как в атаку. Такой уж он был – прямолинейный, бесхитростный… и безопасный для родственников. За что король его любил, а старшие братья сдержанно презирали.

Ладно, пора от теории переходить к практике. Тем более, что я уже завернул за угол и увидел эпическую картину «Захватчики в оккупированном городе». Вот сволочи! Они тут не только кур и поросят гоняют, они еще и местное население терроризируют. Сразу бросилось в глаза, что у пары хмурых мужиков, явно из моего обслуживающего персонала, морды разбиты и на рубахах кровь. А одну девицу, которой не повезло вовремя убежать и спрятаться, трое молодцов с очевидными намерениями как раз сейчас заваливали на телегу.

Решительно подошел к ближайшему оккупанту, который, сидя на чурбачке, с довольной мордой ощипывал свежеубиенную курицу, и пнул его сапогом в бедро.

– Старшего ко мне.

Сказал хорошо, решительно. Но солидности в голосе не хватило, все-таки извлечь басы из Ализиного горла не так-то просто.

Мужик обернулся и слегка подзавис. В глазах просто-таки читалось сомнение – он решал то ли подчиниться, то ли просто встать и дать наглому пацану леща. Как никак он воин, и к тому же из свиты принца!

Я не дал ему возможности додумать, наклонившись и выдохнув прямо в рожу:

– Бегом, бля!

Подчинился. Хотя колебания до конца не исчезли. Удаляясь, он пару раз притормаживал, явно размышляя – а не вернуться ли?

Можно было пойти следом, но, как говаривал наш сержант в армии, командир суетиться не должен. Это прерогатива подчиненных.

Поэтому поставил ногу на освободившийся чурбачок и принялся медленно, пальчик за пальчиком, стягивать тонкую перчатку с левой руки. Типа занят, скучаю и жду выполнения приказа. Аристократ я или где?

Эффектная поза произвела впечатление на потенциальных насильников. Девицу они продолжали удерживать, но активные действия притормозили. Потому как их статус полновластных хозяев несколько поколебался.

На пороге сарая (конюшни, как подсказала в голове Ализия) появился мужик в солидных таких латах. Похоже, нужный мне командир резвящихся во дворе воинов.

В отличие от подчиненных он не расслаблялся и воинское снаряжение не снимал.

Посканировав меня несколько секунд тяжелым взглядом человека, привыкшего убивать, он крякнул и зашагал в мою сторону. Судя по виду, собирался вправить мне мозги, объяснив кто тут может распоряжаться, а кому лучше засунуть язык в… В общем, молчать и не отсвечивать.