Елена Дженкинз - Сто причин ответить «нет»

– Идем? – смущенно переспросил Чейз, и она с показной веселостью кивнула:

– Да. Иди. Я сейчас, еще не все игрушки на елку вернула.

– Оставь, Рождество через минуту, Санту спугнешь, – пошутил он.

– А он подарки под главной елкой оставляет обычно, а не здесь.

– Ну-у, как знаешь, – сдался Чейз и исчез, растворился, словно и не было его, а Уитни глубоко вдохнула, чтобы не разрыдаться: ком слез стоял в горле. Она поморщилась, разглаживая ладонями блестящую ткань платья, и пробормотала:

– Да что же это такое?

Ответом послужил шорох, затем скрип, словно кто-то осторожно крался в стороне. Это был либо Санта-Клаус, либо…

Уитни подняла взгляд к потолку и процедила:

– Паркер, если твой дух где-то здесь, то проваливай.

– Справедливости ради, уйти должна ты, – раздался знакомый равнодушный голос.

С ума сойти. И правда Паркер. Помятый и заспанный, он с явным нежеланием показался из-за елки, и в сердце кольнуло сострадание. Уитни знала, почему Крис такой изможденный, услышала сплетни от Джун этим вечером.

К Паркеру осенью вернулась его Золушка, Сиенна Голдман, спустя годы приняв предложение руки и сердца, но буквально пару дней назад изменила ему с каким-то музыкантом.

Они расстались. На сей раз, наверное, окончательно.

Уитни никогда еще не видела Принца настолько подавленным. Он словно веру в человечество потерял и больше не пытался выглядеть опрятно. Светлые волосы растрепаны, белая рубашка измята, рукава подкатаны к локтям. Ни бабочки, ни пиджака. Брюки разве что отутюжены, а так… в этом парне сложно было узнать гордого зануду Паркера.

Разбитое сердце никого не щадит.

Уитни уже открыла рот, чтобы произнести слова поддержки, мол, не стоит плакать из-за Сиенны, она тебя и не любила никогда; наоборот, радуйся, что не женился на ней. Но Крис подошел ближе, сунул руки в карманы брюк и тяжело вздохнул.

– Кажется, я понял, почему у тебя не складывается с парнями. У всех, кого ты выбираешь, есть общая черта.

Уитни попыталась улыбнуться, но не вышло, слишком расстроенной была.

– Какая? – спросила она, а у самой губы задрожали от обиды. Класс! Не хватало расплакаться перед Паркером. А этот наглец оглядел ее с головы до ног и выдал:

– Ты им не интересна.

Обалдеть, открытие! Более очевидных выводов не пришло в гениальную роботоголову? Отбросив распущенные волосы за спину, Уитни сложила руки на груди и протянула:

– По крайней мере, я признаю свое поражение, а не тащу девушку под венец с упорством быка, зная, что она меня не любит.

Паркер вскинул темную бровь, недоуменно глядя на Уитни, как на забавную зверюшку, которая вдруг заговорила, и хмыкнул. Затем прищурился.

– Ты правда никогда не целовалась? Или соврала?

– Так не о чем врать, и тебе об этом известно! Ты следишь за моей личной жизнью с тех пор, как мне было пятнадцать! – От горечи собственного поражения Уитни мысленно взвыла на луну, а Паркер осуждающе изрек:

– Слежу – это грубо сказано. Я невольный свидетель преступления против здравого смысла. Я уже и отворачиваться пробовал, и молчать, в этот раз даже не рассмеялся. Но сколько можно, Майлз? Давай разрубим этот гордиев узел, я помогу, так и быть.

– О чем ты?

– Мы стоим под омелой.

– Ну и стой до посинения.

– Как знаешь, – пожал он плечами и вернулся в кресло за елкой.

До Уитни с опозданием дошло, что именно имел в виду Принц. Она оцепенела на секунду, а потом направилась следом за нахалом и недоверчиво уточнила:

– Серьезно?! Ты предложил мне поцелуй из благотворительности?!

– Да, Рождество ведь. Время душевной щедрости. Скрудж когда-то смог, и я смогу.

Она ахнула.

– Невероятно. Ты самый высокомерный человек на свете.

– А ты знакома со всеми людьми на земле?

– Еще и зануда.

– Тогда почему ты осталась?

– Э-э… кхм… чтобы сказать тебе, какой ты черствый сноб.

– Я и без тебя знаю.

Она растерялась, не понимая, почему и правда стоит перед ним до сих пор.

– Тебе любопытно, Майлз, признайся.

– ?!

– …как я целуюсь. Думаешь: неужто он такой сухарь в объятиях, как и в жизни? Во время поцелуя явно рта не раскрывает, а потом вытирает губы антибактериальной салфеткой.

Уитни подавила улыбку, уловив шутливую нотку в голосе Паркера. Кажется, он не издевался, а подбадривал ее, пытался помочь, отвлечь от ситуации с Чейзом.

Вау. Неожиданно. Приятно.

Слезы испарились, стало легче, потому что Уитни разделила очередное поражение на фронтах любви с кем-то, кто понимал ее разочарование. Тронутая до глубины души, она мягко улыбнулась, присев на бархатистый подлокотник кресла.