Басова Анастасия - Любовь на производстве

По правилам, во всем цехе все и всегда только стояли, да и стульев-то не было. Хотя иногда мы и сидели, но стульев все равно не было – сидели как птицы на жердочках – белые мышки на перекладинах от столов. Но мне до этого еще далеко. Какой там сидеть? Мне еще нужно было катать научиться, а то Алена Петровна сама готова была в любой момент прокатиться по мне своим могучим авторитетом так, что мало бы не показалось.

Второй день прошел также как и первый – как в тумане. Не помню, разговаривала ли с кем-то, ела ли, единственное, что осталось в памяти – как катала рулеты, вернее пыталась это делать. И у меня не получалось. И на третий день тоже не получалось… Однако мы работали три через три, а потом нас устраивали официально. Хоть у меня ничего путного с этими булками и не выходило, естественно, меня все равно приняли. Потому что желающих было не сказать что много, а точнее сказать – мало. Все же хотят работать в офисе, с бумагами. Наверное, потому что люди очень любят бумаги, особенно с водяными знаками.

На следующий день мне как раз нужно было ехать устраиваться на работу официально. Офис находился в какой-то близлежащей деревне (по крайней мере, городом это было назвать трудно), где-то у черта на рогах. Были там железнодорожные пути, пройдя через которые я вышла к вокзалу. Пока думала, в каком направлении двинуться дальше, чтобы все-таки разыскать офис, навстречу мне вышла дама с собачкой. Особо не надеясь на ее помощь, я все-таки спросила:

– не подскажите, как пройти к хлебозаводу «Пончик»?

Женщина с гордым видом сказала, чтобы я следовала за ней. И я последовала. Заодно спросила, ну чтобы как-то худо-бедно поддержать беседу:

– И часто вас спрашивают туда дорогу?

На что дама ответила:

– Если бы каждый раз, когда меня об этом спрашивали, мне платили хотя бы рубль – я была бы уже богата.

«Хм…видимо текучка у них там немаленькая, – подумала я. – Час от часу не легче».

В офисе пробыла примерно с полчаса, заполнив все анкеты, положения, приложения. Только вышла на улицу, как зазвонил сотовый, звонящий предлагал работу, которую я почти месяц ждала. Пришлось отказаться. Не увольняться же через пятнадцать минут после устройства? Этот был бы рекорд в моей продолжительности рабочего стажа. Не солоно хлебавши, поплелась на автобусную остановку. Села. Еду, слушаю музыку в наушниках. Вдруг понимаю, что автобус остановился, а я в нем одна, не считая водителя, который кричит:

–девушка! – Нет, не так: – «дэвушка», это конечная, пора выходить.

Я не нашла ничего лучшего, чем спросить:

– а где находится метро? Как будто не видела, что мы в глуши и метро здесь нет, от слова совсем. На что водитель ответил:

– так вам в другую сторону надо было. Если хотите, оставайтесь. Через «дэсять» минут поедем обратно.

Обрадовавшись, что не надо пересаживаться и искать другой автобус, я продолжила сидеть и слушать свою музыку. Без дальнейших казусов добралась до дома. На следующий день прошла медкомиссию и со справкой, как второгодница в школе, отправилась на работу. Но оказалось, что вышла я не в свою смену…

Это я позднее узнала, что в цех нужно приходить минимум за десять минут до начала работы. А тогда я была жутко пунктуальной – появлялась ровно в 17.00. Без десяти пять пробегала через проходную. А вы помните, что нужно было еще договориться с вахтером, чтобы пропустил без пропуска. Охранники, кстати, как я потом поняла, были разные. Без семи минут залетала в раздевалку. За четыре минуты переодевалась. Надо было видеть эту картину: штаны, кофты и носки летали в воздухе, демонстрируя удивительное мастерство эквилибристики. Как-то раз, торопясь, я даже надела тенниску шиворот-навыворот. И только на рабочем месте Алена Петровна, подозвав меня, на ушко, на весь цех, шепнула об этом.

Таким образом, без трех минут, надев злополучную шапочку, забегала в туалет (простите, дело же происходило в Петербурге – в уборную), и ровно в ровно: штык, как говорится, в штык, в семнадцать ноль ноль, как лист перед травою, была перед Ален Петровной. Но в обозначенный день что-то пошло не так. Видимо, немного больше чем обычно опаздывала, и как Крошечка-Хаврошечка забыла про третий глаз трехглазки, я забыла надеть шапочку. Забегаю в цех без столько важного элемента одежды, а там… нет Алены Петровны. Вместо нее стоит какой-то молоденький паренек и говорит: