Лина Ермакова - Как снег на голову, или Всё будет хорошо

– Женька хотел пригласить всех детей группы сюда, еле отговорил. Доктор посоветовал не переутомляться. Часик и хватит.

– Понятно.

Раздался звонок сотового. Максим включил телефон.

– Слушаю… Привет… Что случилось? Слава Богу! Скоро приеду. Через час. Конечно, Павел Семёнович, спасибо!

– Ещё один «старый, надёжный товарищ»? – заметила Марина Николаевна.

– Да! – весело расхохотался Максим. – Ещё очень хороший друг. Из Питера. По правде говоря, я сначала испугался, что с родителями Жени что-то случилось. Но всё хорошо. Максим идёт на поправку, уже ходит. Нина с ним. Они передали подарок для Жени. Павел Семёнович приехал к нам в посёлок, а нас нет. Но хочет дождаться, чтобы его Женьке вручить лично.

– Тогда вам пора ехать, – немного грустно сказала Марина Николаевна.

– Нет. Он пока гостит у нашей соседки, которая живёт напротив нас. Я с ней ещё не знаком. Пусть пока Женька развлекается, веселится, успеем ещё.

Они наблюдали как счастливый Женька прыгает, бегает, ползает в сухом бассейне. Ему было хорошо и здорово. Им тоже было хорошо и здорово. И совсем не хотелось говорить, а просто хотелось сидеть рядом друг с другом и молчать.

***

– Спасибо. Мы хорошо провели время, – проговорила Марина Максиму и Жене, собираясь выйти из машины.

– Да, весело! Правда, Максим? Скажи, что ты молчишь? – сказал Женя.

– О, да! – очнувшись от своих мыслей ответил Максим. – Но мало. Очень мало. Я бы сам с удовольствием поползал бы по этим шарикам.

Они вместе засмеялись. Максим вышел, открывая перед ней дверцу машины и помогая выйти.

Было около трёх дня и старушки-соседки оккупировали скамейки возле её подъезда. «Как же им не холодно? Я лучше бы дома посидела бы, чем на морозе одно место себе морозить». Но у соседок был свой интерес. На улице им было гораздо интереснее и приятнее. Здесь можно было обсудить всё, что душе угодно, начиная от головной боли у Анны Ивановны и кончая распоряжениями президента. Дневное наблюдение за соседями было гораздо увлекательнее, чем программа Малахова «Пусть говорят». Вот они и говорили:

– Гля, какого хахаля себе Маринка-то отхватила. Ой, красивый, молодой!

– Машина, гля какая.

– Иномарка, что ли?

– Тю, да он женатый! Гляди, пацан в машине сидит!

– Вот, коза какая эта Маринка!

Марина заметили сидящих соседок, нахохлившихся, как воробьи на кусте калины, со вздохом сказала:

– Телеграмма понеслась.

– Не понял. Какая телеграмма? – недоумённо переспросил Максим.

– Наш живой телеграф. Видите, старушек возле моего подъезда? Сейчас половина населения нашего города будет знать, что «Маринка хахаля себе завела.» Особенно моя мама и сестра. Им они в первую очередь сообщат по телефону.

– А вам не хотелось бы, чтобы это было правдой? – хитро улыбаясь произнёс Максим.

– В смысле?

– Хотите, поправим ситуацию?

– Ну не знаю… Мне всё равно.

– Вы забыли цветы, – заметил Максим.

– Да, подайте, пожалуйста, они остались на заднем сиденье, – спохватилась Марина.

Максим опять нырнул в машину и передал ей прекрасный букет.

– Было бы очень досадно забыть такую красоту, – произнесла Марина, любуясь в очередной раз букетом.

– Пошли, – он взял её за руку и решительно повёл к подъезду.

Ничего не понимая, она кивнула Женьке на прощание и направилась к своему подъезду вслед за Максимом.

– Здравствуйте, уважаемые, как ваше здоровье? – громко сказал Максим, обращаясь к соседкам, после того как Марина с ними поздоровалась.

– Слава Богу, живы и здоровы, – ответили настороженно бабушки.

Максим повернулся к Марине и начал очень серьёзно:

– Ещё раз разрешите от всего нашего коллектива выразить вам своё глубочайшее уважение и благодарность за воспитание подрастающего поколения. До новых встреч, – произнёс он будто с трибуны и открыл, слегка кланяясь перед ней дверь подъезда.

Марина ответила ему легким кивком, едва сдерживая смех. Уж очень натурально у него это получилось, и вошла в подъезд.

– Какой хороший человек живёт рядом с вами, – произнёс он, строго глядя на женщин. – Просто можно позавидовать. Скажите-ка, уважаемые, никто Марину Николаевну не обижает здесь у вас?

– Ой, нет. Что вы, нет-нет, – испугавшись, ответили «телеграфистки».

– Вот и славно. А то пришлось бы вмешаться, – продолжая играть важного чиновника произнёс Максим и направился к своей машине.

Огорошенные таким поворотом бабульки минуты две не могли открыть рот.

– Тю! «Глубочайшее уважение!» – наконец, проговорила самая пожилая из всех соседок, Нона Михайловна. – Лучше уж себе хахаля нашла бы! – и все женщины на скамейках расхохотались.