Александр Архангельский - Зеленый портфель (из журнала Юность 1988 год)

От выстрелов просыпается припозднившаяся молодежь во флигеле, и сейчас же наперекор «Шарпу» врубается мощнейшая <<���Акаи», выделяя в окружающую среду нечто вроде песни:

Выстрелы и песню перекрывает рычание мотора — это приехал на редком в наших краях армейском «лсндровере» дядя Витя, которьш привозит две новости — плохую и. хо-рошую. Плохая заключается в том, что с вертолетчиками удалось договориться только на завтра и охоты сегодня не будет. А в качестве компенсации он привозит известного эстрадного артиста, гастролирующего в городе.

Все не особенно ропщут, потому что из лстнсй кухни доносится умопомрачительный запах — там трудится приглашенный шеф-повар одного из столичных ресторанов.

В неожиданно налетевшем ветерке чувствуется холодок, поэтому обедать решают в доме. Паркет надежно прикрыт шкурами неизвестных науке животных. Мебель, правда, не ахти какая, в городе такую и держать неловко — старенький, заслуженный гарнитур «Людовик XVI».

В ожидании обеда слушают артиста. Он рассказывает не слыханные ранее острые репризы и дружный хохот собравшихся заглушает смутную тревогу, которая нет-нет, да и подкатится к сердцу каждого.

Хотя в доме тепло, хозяин велит растопить камин, выложенный привезенными из Прибалтики булыжниками. Кое-кто похаживает вдоль полок, украшенных разноцветными, разной длины блоками подписных изданий. Озорник Мопассан соседствует с трагическим Достоевским, сложнейший Фолкнер— с мудрым Гете. Книги вбиты в полки намертво. «Будем мебель менять — вот и почитаем», — говорит хозяйка.

После обеда, в котором главенствующую роль играет громадный каспийский осетр, садятся к видеомагнитофону, и луч лазера начинает выписывать на огромном плоском экране безобразия римского императора Калигулы.

Тут выясняется, что артисту надо ехать на выступление, но все водитс-ли уже не в состоянии управлять машинами. Только недотепа — владелец «Жигулей» — трезв и может ему помочь. Водители, которым накрыто под яблоней, провожают машину возгласами презрения и начинают доказывать друг веред другом полную независимость свою и своих хозяев от работников ГАИ.

Обед незаметно персходит в ужин. а день — в вечер. Потихоньку гости начинают исчезать кто куда и кто с кем — зреют зерна будущих скандалов, разводов, анонимных писем и великосветских сплетен.

Хозяева окончательно добивают гостей пельменями из мяса белого медведя. Вернувшийся жигулист-не-дотела тщетно разыскивает свою жену, которую, собственно, и приглашали сюда для этого. Дядя Витя вовремя усыпляет его бдительность веселым общсствешю-политичсским анекдотом и стаканом чистого спирта, уверяя, что спирт при языке — милое дело…

Долго еще будет бушевать молодежь во флигеле, но и она в конце концов угомонится — сын дяди Вити, поскользнувшись на банановой кожуре, врежется полулысой паик-головой в <<���Акаи>> и разрушит се…

…Истлевшая банановая кожура до сих пор валяется во дворе, но дом пуст. Нет ни книжных полок, ни «Людовика», ни «Шарпа». В стенах кое-где зияют ниши — там у хозяев было самое дорогое. Пусты гаражи и флигель. Кипучая, беззаботная, отчаянно-веселая жизнь ушла отсюда, как ушла опа из некоторых других домов в окрестностях — ушла, гонимая грозной и неумолимой гостьей, имя которой — конфискация имущества…

г. Красноярск

Купе поезда. Друг против друга сидят два шпиона в штатском. Один с бакенбардами. Другой в розовых очках.

1 ШПИОН. Ну и жара.

2 ШПИОН (ледяным тоном). А вы снимите бакенбарды, вам будет гораздо прохладнее.

1 ШПИОН (пораженный). Откуда вы взяли. у меня свои волосы…

2 ШПИОН. Бросьте темнить, Клопи. Вы дешифрированы. (Снимает очки.)

1 ШПИОН (еще более пораженный). Доктор Дивано! Я вас не узнал!

2 ШПИОН (хладнокровно). Я изменил выражение лица.

1 ШПИОН. Да, да, теперь вижу…

2 ШПИОН. Но вы молодцом, с этими бакенбардами. Вас почти нельзя узнать.

1 ШПИОН. Однако вы узнали.

2 ШПИОН. Только по вашей манере плсвать мимо урны. Я шел за вами на перроне.