Марк Виленский - Шумим, братцы, шумим...

Значит, надо охотиться. А для охоты нужны собаки. А что? Французы едят лягушек и — ничего! Уловили мысль? Поймали… собаку? Если поймали, жарьте шашлык. Прямо на улице. Холодно? Натяните ушанку. Из меха, в котором еще недавно лаял ваш шашлык. Безотходное производство. Мечта академика Аганбегяна.

А клыки нанижите на ниточку и продайте в одну из развивающихся стран Африки. Не одной же нефтью нам торговать на внешних рынках. Сколько можно…

Так что приятного аппетита! Бон аппетит, как говорили у нас на Дерибасовской, когда я еще был маленьким и не всегда сухим. Не всегда Сухим выходил из воды… Черного моря.

Так что видите, я тоже могу, как Жванецкий, Но мне страшно. Поэтому я могу, но дома. Под одеялом. В подушку жены. Кода она уже с вечера уехала. За сосисками. За границу. В Литву. А он не боится прямо с эстрады. Потому что он выражает смелые, мысли от лица народа. Хотя лицо у народа немного другое. Не такое круглое лицо у народа, как у Михал Михалыча, но мысли те же. Особенно после того, как народ послушает Жванецкого.

Вот я его послушал, сел в танк и прокатился по Центральному рынку. И крикнул через дуло: "Бандиты! Снижайте цены на гранаты! И курагу!" И этим я выполнил свой интернациональный долг, не выезжая за пределы Центрального рынка.

Началось с того, что я надумал нос утереть этому хваленому "Макдоналдсу". Скорее даже из патриотического порыва, а не профита ради. Подумаешь, думаю, супермен какой нашелся — заманивает публику какой-то булкой с котлетой. А я вот кулебякой потчевать честной люд буду — посмотрим, кто кого. Возьму вот и разорю этого "Макдоналдса", без штанов его по миру пущу.

Ну, дал мне райисполком один подвальчик. Вывел я там тараканов, клопов поморил, полы вымыл. Еще кулебякой и не пахнет, а уже рэкетиры являются.

— Гони, — говорят, — тридцать тысяч, кооперативная морда.

— Братцы, да откуда они у меня? — взмолился я. — Вот он, весь мой первоначальный капитал. — И показываю свои руки с закатанными выше локтя рукавами.

Разложили они меня на полу и давай электроутюгом по спине возить и ниже. Кошмар! Кричать "спасите!" — бесполезно, никто не откликнется. Поэтому я как заору: "Пожар!" И ведь в некотором роде это правда, потому что дым от прожженных трусиков клубами валил. Вскоре прибежали жильцы с ведрами и залили водой меня несчастного, торговца частного. А рэкетиры удалились с матюками и пообещали вскоре еще "разок навестить.

Ну, месяц отлежал я в больнице, на животе. После выписки отправился в райсовет на прием к мудрому нашему председателю — товарищу Голубчикову.

— Что же это, — говорю, — делается, Антуан Сидорыч? — спрашиваю. — Призываете к разгулу свободного предпринимательства, а пока что мы имеем разгул рэкетиров.

— Да вы садитесь, — предлагает он.

— Сидеть мне пока еще не на чем, — отвечаю. — У меня там еще новая кожа не вполне наросла. Поэтому объявляю стоячую забастовку — не буду печь кулебяку, пока вы мне не гарантируете защиту от рэкетиров.

— Не переживайте, голубчик, — утешает меня Антуан Сидорович. — Взгляните на дело философски. Рэкет — неизбежный спутник бизнеса в период первоначального имущественного расслоения общества на путях к рыночной экономике. Так что наберитесь терпения и мужества, и я уверен, что ваша кулебяка уложит "Макдоналдса" на обе лопатки, а вы будете разъезжать в собственном "мерседесе".

Ладно, подумал я, жизнь продолжается, еще не вечер. Поковылял к своему подвалу — монтировать духовку на кухне. Подхожу — вот те сюрприз! — занят мой подвал новыми хозяевами. На двери табличка — "Редакция журнала "Лимпопо"" и нарисованы два целующихся петушка.

— Это еще что за новости? — спрашиваю у знакомой старушки из этого двора.

— А тут, значит, обосновались, — отвечает, — какие-то педиатры, что ли.

— Я, — говорю, — к педиатрам, детским врачам то есть, отношусь с симпатией, но самовольно занимать мою производственную территорию никому не позволю.

Вхожу и вижу — сидят вокруг стола какие-то странные мужики — волосы до плеч, пахнет духами. Один отбросил так кокетливо локон со лба и говорит лирическим тенорком:

— Предлагаю для рубрики "Шевели мозговой извилиной" загадку: "На какую часть человеческого тела нет вида спереди, а может быть только вид сзади?" Все зааплодировали и принялись взасос целовать автора загадки, как футболисты лобызают автора гола.