Игорь Седов - Чуткость на голосовании

Строителей на текущем отрезке времени пока что больше ругают, нежели хвалят. Явление, на взгляд Алексея Федоровича, вполне закономерное.

Люди хотят быстрее переселяться в новые квартиры. И не просто в новые, а в благоустроенные и хорошо отделанные. Чтобы в них, этих новых квартирах, и накат радовал глаз, и пол не служил бы мусоропроводом, а щели в окне — форточкой.

Между тем у строителей не всегда все гладко получается по линии сроков и качества. Заселится дом, и пошло: в одном месте что-то осыпается, в другом — не закрывается, а закроешь — не открывается.

Бывают и вовсе поразительные случаи.

Интересные бывают случаи.

Вселяются однажды в квартиру жильцы, ну, и первым делом к выключателю тянутся, чтобы, значит, осветить свое новое жилище. Щелк — а в коридоре темно. Вторичный щелк — опять никакого эффекта. Кто-то советует проверить лампочку. Стали думать и гадать, как до потолка дотянуться. Вдруг девятилетний Шурка как заорет благим матом: «Папа, мама, на балконе свет!» Что за чудеса? Все смотрят на балкон, а там и впрямь светло. У квартиросъемщика — Шуркиного папы — мелькает страшная догадка: «А что, если выключатели…» Папа бежит на балкон, находит там выключатель, щелкает… и коридор озаряется ярким светом. Мама, действуя коридорным выключателем, оставляет папу на балконе в темноте и громко, чтобы он услыхал, говорит: «Посиди в темноте немного, в следующий раз научишься смотреть, что тебе дают!»

Семейной грозе помешала разразиться общая беда, сплотившая всю семью. Постепенно выяснилось, что в квартире перепутаны все выключатели. Лампочка санузла включалась в столовой, а столовая, соответственно, освещалась из санузла. Кухне давала свет ванная. Ванная… одним словом, система включения и выключения действовала в перевернутом виде.

Не обладая особо развитой фантазией, легко представить себе все прелести пользования такой оригинальной схемой электроосвещения, к тому же замурованной в штукатурке. Вообразите: выходит кто-то из уборной и, следуя пламенному призыву «Уходя, гаси свет», нажимает на выключатель. Прибор мгновенно срабатывает, и столовая погружается в темноту. Домочадцы в растерянности проделывают за столом разные манипуляции: подцепляют на ложку горчицу вместо варенья, путают соль с сахаром, льют чай на скатерть и друг на друга… Всякое в темноте может случиться.

Как видим, упреки строителям во многих случаях имели под собой более твердое основание, чем возводимые ими фундаменты и стены. Что правда, то правда. Поэтому Алексей Федорович, как самокритичный руководитель, не добивался отпущения грехов строителям, не прятался за шаткую ширму объективных причин. Словом, когда требовалось, — ругал, когда надо, — награждал, когда нужно, — молчал.

Все мы люди. Оставался человеком и Алексей Федорович. И как человеку, ему захотелось в свои пятьдесят лет услышать что-нибудь ободряющее, приветственное, а почему бы и не поздравительное лично в адрес управляющего. Он, конечно, не бригадир передовой комплексной бригады, не знатный машинист башенного крана и даже не скромный учетчик, обеспечивающий гласность соцсоревнования на стройплощадке. Но и не последняя спица в строительной колеснице, лихо несущейся по утвержденному графику строительно-монтажных работ.

Впрочем, мы уже оговорились, что строителей пока похвалой не балуют.

Вот и сейчас, торопясь на заседание, Алексей Федорович мысленно перебирал весь титульный список и прикидывал, какая еще беда могла свалиться на вверенные ему объекты, а значит, и на его собственную голову. Авария? Но где? Как будто все пока стоит на месте. А может, газопроводчики напортачили? Может, они не с той стороны в газ врезались? Что же касается другого, то… Был сигнал о водосточных трубах. Выполнено. К одному углу даже две трубы приспособили: простую и, на всякий случай, аварийную. С планом? Все в порядке, даже опережение графика. Где же собака зарыта? Если в себестоимости?

В таком озабоченном состоянии Алексей Федорович появился в здании исполкома. Его встретил один из работников и посоветовал поближе держаться к залу заседания: «Вашего вопроса в повестке дня нет, поэтому могут позвать в любое время».

Эта новость еще больше озадачила Алексея Федоровича. «Странно, очень странно, — думал он. — К чему такая экстренность? И никто ничего не говорит. Похоже на неприятность. Что дадут? Просто выговор или с последним предупреждением? Нет, без выговора не уйти. Хотя, если разобраться, какой же строитель без взыскания…»