Алексей Савельев - Вцепления и срывы [СИ]

— Тебе легче? — спросила мама.

— Ну как тебе? — спросила тётя Лада.

— Уже получше, — ответила Таня, сделав глубокий вдох и выдох.

Девочки ушли играть дальше на поляне, а Таня крикнула:

— Держите, сейчас снова будет.

Лада закусила губу, мама оскалилась и прорычала:

— Как крутит блядь ебучую, стерву вонючую. Блядь сука заебала.

— Не надо так, — произнесла Лада, — лучше говорить добрые ласковые слова, — милая моя Танечка, всё будет хорошо, моя милая. Всё сейчас будет замечательно. Потерпи, потерпи, моя ягодка, моё солнышко. Ещё немного потерпи.

— Аааааааааа, — проорала Таня на всю поляну, задрыгав телом, — как крутит на хуй. Вот сука ёбаный в рот, — и перешла на фальцет, — мама, держи меня крепче, меня крутит, мамааааа. Ааааааа.

— «Рррррр ррррр рррррр», — начало рычать снова злобно Танино влагалище, обдуваемое тёплым ветром между мощных ляжек и шевелить двумя огромными влагалищными пальцами с отращёнными ногтищами.

— Блядь крутит незнамо как. Держи меня на хуй крепче. Мама, держи меня.

— Держу, доня, держу, моя девочка.

— Аааааааа, — выгнулась снова Таня, замотала головой и засучила мощными голыми босыми грязными ногами. Тётя Лада с мамой держат крепко ей руки и ноги. Таня орёт что есть силы:

— Мама, меня крутит, крутит.

— Терпи, родная, терпи, — пролепетала страстно тётя Лада и принялась осыпать подростковую грудь звонкими чвакающими поцелуями, — всё будет хорошо. Тебя сейчас немножко покрутит и отпустит.

— Ааааа, как же меня сильно крутит, ёбаный в рот. Держите меня на хуй.

Настя подошла к ним и встала рядом. Она присела и принялась то же целовать свою старшую сестру. Поцеловала её грязные вонючие ступни, приложила губы к половому лобку и обсосала каждый палец женских половых органов. Аиша же водит хоровод с Гузелью там подальше среди цветов, а Настя тут, переживает за старшую сестру. Таня постепенно стала успокаиваться, начав кричать всё тише и тише, обрадовав маму, сестру и тётю Ладу. Они её теперь спокойно отпустили и сели снова на траву возле пруда. Лада собрала две половины доски и бросила в тачку. Доски грохнули друг об друга. Лада села рядом и сказала маме:

— Доска уже старая видимо сделалась, ведь в неё моя бабушка вцеплялась, когда я была маленькой, там столько лунок от ногтей, вот наверно уже и не выдержала просто ещё одного вцепления.

— Да. Наверно, — ответила с грустью мама, продолжая глядеть на колосный станок в пруду.

— Не грусти. Сейчас его вытащат, настроят и всё будет в порядке. Я сейчас к вам то же приду. Пирог у вас испеку. Чаю вместе попьём. Не грусти, Оля.

— Да я особо и не грущу.

— Знаешь, ведь в случае чего, ты можешь воспользоваться моим колосным станком, если с этим ничего не выйдет.

— Но ведь станок вещь очень личная и интимная и тебе не жалко будет?

— Нет, Оля, для тебя ничего не жалко.

Таня села рядом с ними и вступила в беседу, начав шевелить то быстро, то медленно пальцами ног, наравне с мамой и тётей Ладой. Так они посидели ещё немного. Солнце переместилось ближе к западу, когда лес неожиданно наполнил звук работы двигателя вперемешку с множеством женских криков: «Яиии Яиииииии».

Мама встрепенулась и воскликнула, сдерживая улыбку:

— Кажется настройщицы колосного станка на балалайке сюда едут.

Лада прислушалась и произнесла:

— Да, Оля, ты права, что — то едет. Мне то же слышны эти голоса и этот звук двигателя.

— Да, едет, едет, — прокричала Таня.

Дочки подбежали и хором, перебивая, друг дружку и перекрикиваясь, сказали, что там едет балалайка. Мама повернулась вместе с тётей Олей, Таней и дочками в сторону лесной дороги. Все увидели округлый жёлтый небольшой автобус с множеством окошек, отражающих солнечные лучи. Он покачивается на неровностях и подъезжает медленно к повороту.

— «Яииии Яиииии Яииииии», — раздаётся то и дело хором из автобуса.

Мама закричала Насте:

— Ну ка сюда, ко мне. Видишь, балалайка прёт?

— Гузель, Аиша, ко мне, ко мне, — покричала тётя Лада.

Дочки подбежали и встали возле своей мамы — Лады с двух сторон. А на их лицах появился небольшой испуг.

Они отошли вшестером в сторону от пруда. Автобус въехал, покачиваясь, на цветочную поляну и остановился недалеко от пруда. Двери сложились как книжки, издав лязг. Вышла первой бабушка в кухонных сырниках и платье, а за ней одна за другой узкоглазые настройщицы колосных станков. Все голые в косынках и колосных босырниках с множеством завязочек на лодыжках. Мама глядит, и у неё такое ощущение, что они заполонили собой всё пространство и так похоже одна на другую, что различить их невозможно, без длительного близкого общения. Вышла из — за руля мощная азиатка и зашла в салон балалайки, мелькая голой жопой. Стоят уже несколько настройщиц у пруда, разговаривая на своём языке. Другие повыше стоят, глядят на утонувший колосный станок и то же с оживлением переговариваются между собой. Водительница вышла с толстым канатом и прицепила один конец за буксирную проушину, а второй бросила в сторону пруда, затем снова села за руль. Автобус подъехал ближе задним ходом и снова остановился. Водительница вышла и крикнула: