Ян Полищук - Золотая свинья [Памфлеты и рассказы]

А Тупинг глядел, как кролик на удава, на худощавого солдата. Пот, холодный, как взгляд Бэндита, струился по лейтенантскому лбу.

— На этом языке, сэр, — сказал солдат, — разговаривают туземцы, живущие между 45 авеню и Блек-сайдом в городе Нью-Уэльс. Там этот район называется не Даокринтией, а Край-Йоркской уголовной тюрьмой. Вот на жаргоне заключенных этой тюрьмы и болтает араканга. Так что насчет свобод и даокринтского пути, по которому мы идем к счастью, — все ол райт! Кстати, «ги-хо» — это не «партия свободы», а, если переводить буквально, специалисты по мокрым делам, убийцы. А «хо-ги» — не «партия счастья», на жаргоне это означает «грабитель».

В зале поднялся такой хохот, что, казалось, дрогнули стены. Смехом, как ветром, смело со сцены генерала, Тупинга, его коллег по пропаганде. Попугаиха и та хохотала прямо в микрофон…

Тот из адъютантов генерала Бэндита, кто догадался выключить микрофоны, когда начался разговор солдата с подбитым глазом и араканги, получил повышение — «за бдительность и сохранение военной тайны», как гласил приказ.

Через две недели одна из эскадр флота отплыла в море, где расположены колонии дружественной державы, и на испуганный вопрос посла этой державы: «Зачем?» — адмирал ответил: «На поиски архипелага Даокринтов».

С этой же эскадрой отправились в путь и лейтенант Тупинг, которого перевели с континента в действующую армию, и генерал Бэндит, которого перевели на захудалую базу — где-то в джунглях.

Если вы когда-нибудь попадете в район города Уэст-сити (что мало вероятно, потому что со времен генерала Бэндита база 678-бета значительно расширилась) и услышите, как про газетную сенсацию говорят — «типичная араканга», то вы будете знать, в чем тут дело.

А если незадачливый политик, выступая на ассамблее, совещании или банкете, начнет хвалить «образ жизни в стране свободной конкуренции», то вы можете сказать вашему соседу:

— Типично даокрингский язык!

И сосед поймет, что вы знаете историю об утке в попугаячьих перьях.

Когда зашел разговор о борьбе трудящихся Западной Германии за свои права, рабочий-металлист из Вупперталя рассказал нам эту историю, которая в народе известна под названием «Легенда о Зельберфольке»…

…После того как предприниматели отвергли требования рабочих о повышении заработной платы, листовки с призывом ко всеобщей забастовке появились на всех заводах, шахтах, рудниках. Митинги и собрания возникали стихийно то тут, то там.

Хозяева города приняли «решительные меры»: по улицам зашагали усиленные патрули, были мобилизованы все агенты, не говоря уже о полицейских.

На каждом перекрестке — несколько экземпляров полицейских. И каждый экземпляр опасливо косился даже на младенца, если, конечно, он на руках у бедно одетого человека. Зато когда мимо проходил какой-нибудь бывший нацист с железным крестом на груди, то дубинки в руках у полицейских виляли, как хвосты у верных псов.

С каждым часом росло число забастовщиков, с каждым часом росла бессильная злоба бургомистра, обер-полицмейстера, городских воротил.

А сверху неслись телефонные окрики:

— Прекратить! Пресечь! Ликвидировать забастовку во что бы то ни стало!

Город погрузился во тьму: забастовали рабочие электростанции. Останавливались трамваи, прекращали работу заводские цехи, закрывались магазины.

— Смутьяны! Бездельники! — ругался разъезжавший по городу обер-полицмейстер. — Вас бы на электрический стул, бунтовщиков! Ничего, скоро мы соорудим электрическую скамью, раз вы хотите всегда быть вместе…

— Для этого надо, по меньшей мере, чтобы работала электростанция, — отвечали забастовщики, — не говоря уже о другом кое-чем.

Стачка продолжалась две недели, и конца ее не было видно…

Магистрат и полиция денно и нощно ломали головы, придумывая способ заставить рабочих капитулировать.

И вот однажды к обер-полицмейстеру пришел какой-то домовладелец.

Он заявил, что может сообщить за приличное вознаграждение, разумеется, очень важные факты…

Вчера зал его дома рабочие сняли на один вечер, чтобы провести там собрание.