Ян Полищук - Расщепление ядра

…Трудно сказать, чем кончилась бы эта дорожная эпопея, если бы на исходе вторых суток поезд не прибыл наконец в район Голубой бухты. Коромыслов вздохнул с облегчением, завидев умилительные пейзажи с кипарисами на первом плане. Новых друзей, несмотря на слабые намеки Семена Петровича на то, что хорошо бы селить новоприбывших порознь, поместили в одну палату. Кандыба тут же предложил отпраздновать новоселье скромным товарищеским ужином. Слово «скромный» несколько обмануло бдительность Семена Петровича. Но тут гостеприимная сестра-хозяйка объявила, что желающие могут пройтись вдоль аллейки коварства и любви, а там направо… Кандыба тотчас же понял, что таится в аллейке с таким романтическим названием… Вернулся он, держа в руках бутылки со знакомыми уже Коромыслову этикетками.

— Нет, ты только оцени заботу местных организаций! — с восторгом приговаривал Кандыба, ввинчивая в пробку карманный штопор. — Не надо тебе бежать в ближайший город, не надо наживать колотье в боку — все есть под потребительским носом. За здоровье директора дома отдыха!

Через три дня в местном клубе состоялся концерт художественной самодеятельности обслуживающего персонала. На небольшой импровизированной эстраде, привычно и ловко раскланиваясь перед публикой, появился тучный шеф-повар. Забросив в зал пару замшелых острот, он объявил номер:

— Сейчас выступит с исполнением популярных арий завхоз подсобного хозяйства Плютиков.

Завхоз оказался мужчиной такого субтильного сложения, что невольно возникло сомнение, идет ли ему подсобное хозяйство впрок. Впрочем, Семен Петрович размышлял сейчас не об этом. Он весь был поглощен популярными мелодиями, которые завхоз исполнял с несомненным знанием дела.

«Постой! Выпьем, ей-богу, еще… Последний в дорогу стакан…» — доносились до самых последних рядов страстные призывы завхоза. С особым энтузиазмом воспринял их Кандыба. Он весь как будто осветился изнутри и интимно зашептал сидящему рядом Семену Петровичу:

— Откликнемся на призыв? А?

Коромыслов не устоял и на этот раз. Друзья пошли «откликаться» по знакомой уже аллейке…

Остальные дни прошли в самых невинных занятиях. Под руководством опытного экскурсовода отдыхающие посетили достопримечательные места, расположенные бок о бок с Голубой бухтой. И хотя Кандыба долго отговаривал Семена Петровича от познавательной прогулки: «Стоит ли подошвы бить? Устроим себе удовольствие без отрыва от буфета…» — но Семен Петрович был непреклонен. И сам Кандыба, чтобы не оставаться в печальном одиночестве, поплелся за экскурсией.

Особый интерес вызвал у экскурсантов рассказ гида об истории возникновения маленькой часовенки с поэтическим названием «Горный пост».

— Вот посмотрите, хорошее здание, да? Оно напоминает духанчик, да? Ах, какое это замечательное заведение — духанчик, да? Так вот, возле этого духанчика… простите, часовенки, встречались в доисторические времена известная царица Тамара и этот, как его, «Витязь в тигровой шкуре»… Какие они пикнички закатывали! Ах, какие пикнички! Как свидетельствует поэт, «лилося, точно две реки, вино Арагвы и Куры…» Но самое интересное — это, конечно, история названия часовенки. Называется ведь она вовсе не «Горный пост», а — скажу вам по секрету — «Горный тост»…

Услышав знакомые слова, приунывший было Кандыба приободрился и стал отвинчивать у термоса крышку-стаканчик.

…Когда Семен Петрович явился в местком, чтобы доложить о плодотворности своего пребывания на юге, председатель всплеснул руками:

— Что с тобой, друг Коромыслов? Может, надо продлить путевку? Ты бы телеграфировал… Мы бы навстречу пошли… Мы ценим кадры…

— Не надо, — слабым голосом произнес Семен Петрович. — Наотдыхался до отказа. Врачи нашли язву желудка, болезнь почек и какую-то там хворь в печени…

— Можете меня поздравить, — сказал Диезов, входя в кабинет редактора музыкального отдела. — Написал ораторию о каменщиках и малярах. Нечто зовущее, нечто поднимающее!

Редактор восторженно пожал Диезову руку.

— Строительная тематика нам нужна. Покажите клавир. Впечатляюще… Поднимающе… Садитесь за рояль.

— Рад бы, — сказал Диезов, — но отчаянно тороплюсь. Сегодня заседание нашего строительного кооператива… А ноты вы можете смело печатать.