Миервалдис Бирзе - Розовый слон [сборник]

И прямо в мертвецком отделении часовни.

По ходу дискуссии я выпил несколько бутылок крепкого пива, поэтому не растерялся; держа в кармане, как рукоятку револьвера, длинный фонарь, я стал осторожно приближаться к часовне. Было не холодно, снег не скрипел, только что упавшие пушистые снежинки даже приглушали мои шаги. Калитка рядом с аркой оказалась незапертой. Я протиснулся в нее и обошел вокруг Часовни. Тишина. Лишь из квартиры кладбищенского сторожа Ремикиса доносился мелодичный храп. (Ремикиса когда-то корова лягнула в нос, поэтому он дышал по преимуществу ртом, то есть храпел.). Значит, ничего особенного. Я вышел обратно на дорогу, и пальцы в кармане уже отпустили фонарь. Но вдруг кто-то опять закашлял в часовне.

Уже не по кладбищенской дороге, а вдоль забора я подкрался к окну часовни и внезапно посветил туда фонарем. В углу я разглядел гроб, крышка которого съехала в сторону, подобно шапке пьяницы. Бумажные фестоны или складки простыни сверкали сквозь черную щель, как белые зубы. А кашель? Все равно, был ли гроб пуст или занят, кашлять эта деревянная штука не могла. Я направился вокруг часовни и вдруг на свежем снегу заметил следы, которых только что не было. Это были оттиски галош, с пяток и носков которых стерся характерный клетчатый рельеф. Как известно, по следам на снегу нельзя определить, кто их оставил — человек или женщина, поэтому я допустил наиопаснейший вариант — что тут проходил человек. Все же я пошел по следу и вышел за ограду, где в кустарнике находились сарайчик кладбищенского сторожа и небезызвестный домик с отверстием в виде сердца в дверце. И… оттуда раздался все тот же неприятный кашель. И тогда меня охватило… Не будем называть это страхом, назовем потерей интереса. Я было уже направился прочь, но что-то белое промелькнуло в черном "сердечке" дверцы и послышался хриплый голос, медленный, как скрип тихо растворяемой двери:

— Уйдите с дорожки, мне надо вернуться назад!

— Кто вы?

— Я единственное в настоящее время привидение этого кладбища.

Привидение? Я растерялся, но тут же вспомнил публикацию Маргера Зариня о привидениях на рижских кладбищах. Почему бы привидения не могли приютиться и на деревенском кладбище? Почему бы и в этом смысле деревне не приблизиться к городу?

— Отойдите, я должен бежать обратно, а по правилам меня полагается видеть только издали. — В "сердечке" показались подобие носа и затемненные глазницы.

— Стоп! Если вы настоящее привидение, то вам в этом домике нечего делать! — воскликнул я, вспомнив физиологию человека.

— В общем-то так… но это привычка от прежней жизни, когда в двенадцать часов ночи я бегал покурить, потому что в комнате жена не позволяла.

От столь человечного объяснения мой испуг прошел, и я решил говорить с привидением строго.

— Я вас из этого… узилища выпущу в том случае, если вы пообещаете рассказать о себе все.

— Тогда вы должны пойти со мной в часовню, я живу в том коричневом деревянном гробу. Но только при условии, что вы напишете про меня. Когда я был жив, про меня никто не писал в газете, хотя я был во всем примерным. О хулиганах и спортсменах писали, обо мне нет. Мне очень хочется, чтобы мое имя появилось в газете.

— Это можно, — согласился я. — С настоящей или вымышленной фамилией?

— С настоящей, с настоящей! — в голосе привидения я расслышал жестокую радость мертвеца. — Пусть все знают, какая у меня жена!

Привидения мстительны. Совпадает.

— Ну, тикай! — Я взобрался на живую изгородь подстриженных туй.

"Сердечная" дверца открылась, и мимо меня, поднявшись над землей сантиметров на тридцать, пролетела странная фигура. На снегу новых следов не осталось. Мне показалось, что привидение одето в черный пиджак, из-под которого высовывалась белая рубашка, голяшки были голые и обуто оно в галоши. Двери часовни остались полуоткрытыми. Когда я вошел, шевельнулась крышка гроба, которую, подобно покрывалу, натянуло на себя привидение. Чтобы у меня не возникало никаких сомнений, что оно в самом деле находится в гробу, привидение нарочно шевелило в щели костлявыми пальцами, а луна время от времени освещала все это.

— Спрашивайте быстро: час привидений скоро кончится.

— Вы бродите в определенные часы?

— Какое там — жена-то не положила мне часов. Приходится довольствоваться черным петухом кладбищенского сторожа. Знаю, что у вас в кармане фонарь. Если включите, наш контакт мгновенно оборвется, и вы найдете тут только пустой гроб, — предупредило привидение. Голос его дрожал, будто оно было живым и, лежа в гробу в одном пиджаке и без штанов, вздрагивало от холода.