Алексей Бурштейн - 007. Вы живёте только... трижды

Дементоры презрительно двинулись на осмелившегося перечить им магла.

Доска пришла в движение, порхая в окорокоподобных руках Дадли, подобно пёрышку. Понадобилось всего несколько секунд, чтобы дементоры осознали бессмысленность фронтальной атаки и решили разделиться. Понадобилось ещё несколько секунд, чтобы дементоры осознали, что излохмаченный об их головы конец доски лучше встречать в тесном строю, потому что тогда шанс попадания в каждого из них вдвое ниже.

По итогам двухминутной практической дискуссии Дадли с разгромным счётом доказал преимущество пропитанной древесины перед полуматериальными телами. Боль дементоры в запале драки не чувствовали, но ощущение близкого знакомства с деревяшкой было совершенно невыносимым.

Дементоры снова разошлись в стороны. За последнее время их облик претерпел разительные изменения. Навевающие ужас плащи теперь, скорее, интригующе окаймляли их тела, нежели загадочно скрывали. Руки одного из дементоров были сломаны в нескольких местах и беззащитно висели. Второй, под чьим капюшоном красовались четыре огнестрельных ранения, задумчиво пережёвывал одну из щепок, которыми Дадли щедро утыкал их торсы и головы. Покрывавшие тела дементоров струпья были сорваны, и в окружающий мрак из тел сочилась чернильная дымка. Ушибы, переломы, синяки и ссадины накладывались друг на друга в причудливом орнаменте, не оставлявшем сомнений в том, что следующие несколько недель эти дементоры будут крайне заняты, изучая открывающиеся им горизонты понятия «боль».

Дадли хоть и слегка запыхался, не был даже поцарапан. Он держал в каждой руке по половине доски, расколовшейся вдоль об голову одного из дементоров. Фактически, это были две увесистых палицы, которыми Дадли мог как крутить «мельницу», — что он с удовольствием и проделал, — так и наносить мощные атакующие удары, — что он тоже проделывал с не меньшим удовольствием. Дадли упивался властью над взрослыми извращенцами, которую подарила ему парковая скамейка.

— Я думал, ты высосал у него душу, — укоризненно телепатировал дементор со сломанными руками дементору с огнестрельными ранениями.

— Ты видел его душу?! — сплюнул щепку тот. — Присмотрись!

Первый дементор присмотрелся и почувствовал желание стать вегетарианцем и никогда не притрагиваться ни к чему эмоциональнее салата.

— Я его только напугал, — сипло продолжил второй. — Думал, этого хватит.

— Не хватило, — констатировал первый, пытаясь вправить себе руку.

— Сложно собирать выбитые зубы сломанными руками, — утешил его второй.

— У меня нет зубов.

— Да, и у меня теперь тоже нет.

— Что с тем мальчишкой?

— Сожрать мы его не успели, но связь души и тела нарушили, — пожал плечами второй и тут же скривился от невыносимой боли в разбитых плечах. — А ещё меня в него стошнило.

— То есть той душе вернуться некуда. Он ничего не сможет предпринять и попросту растает. Жаль, вкусная душонка, но этот щенок с палками перебил мне вместе с руками весь аппетит. А тот, кем тебя стошнило, в теле не приживётся?

— Шанс мизерный. Они разные , тот был маглом. И он был взрослый, привыкший к своему телу. Это молодняк может приспособиться, а матёрые обычно подыхают. Он мне попытался больно сделать, — пожаловался дементор. — Четыре раза прямо в нос щёлкнул, и по рёбрам ещё разок.

— Не вой, сейчас эти щелчки уже незаметны. На фоне всего остального. Будем считать, что дело сделано. Так, давай выбираться отсюда, а то этот щенок снова начинает палками махать. Давай аппарировать в Азкабан, там сегодня на ужин боль пыток, муки отчаяния, шизофреническое безумие и просмотр современного авангардного кино.

— Наконец-то нам подадут что-то по-настоящему отвратительное! — обрадовался второй дементор, и оба исчезли во мраке. Вслед за ними исчез и мрак.

Сосископодобный палец нажал на кнопку звонка. Узорчатое стекло причудливо искажало очертания тёти Петунии, распахнувшей входную дверь:

— Дидди, Дидди, пора уже было тебе, я начала вол… А с этим что?

Гарри соскользнул с плеча Дадли, мгновенно юркнувшего в сторону, и качнулся на месте. Его лицо было бледно-зелёным. Потом Гарри открыл рот, и его вырвало на коврик у двери. На заднем плане суетилась миссис Фигг, рассекая воздух кошёлками и произнося полные пафоса, но не слишком вменяемые речи.

— И вот так он уже шесть раз подряд, — пожал плечами Дадли, навевая мысли о дрейфе континентов. — Привет, папа. У нас есть что-нибудь пожрать?